– Я-то полагал, что это разумная раса. Как-то же они смогли договориться с человечеством.
– Это могло быть на уровне смутных образов… Я даже не знаю, как он относится ко мне. Полагаю, что без меня он больше не способен существовать, но вот как относится? – я беспомощно пожал плечами.
– Вы еще не старый человек. – Он бесцеремонно разглядывал меня. – Что заставило вас уйти из разведки? Травма? Катастрофа?
– Рефлексы. В червоточинах корабль слепнет. И маяки приходится ставить вручную. Никакой автоматики. Кстати, признавайтесь, вы здесь неслучайно? Никакой не родственник… Психиатр?
Он не стал отпираться.
– Это она вас пригласила? Осмотреть меня?
– Да, она связалась с нами. Но это не важно, я бы все равно приехал, под тем или иным предлогом. Не думали же вы, что вас бросят на произвол судьбы?
– Она считает, я болен?
– Она беспокоится. Ей кажется, ваш симбиоз с аргусом всего-навсего плод вашего воображения.
– Вы тоже так считаете?
– Нет. Вы абсолютно нормальны. Насколько можно оставаться нормальным, будучи частью какого-то целого. Вы с ним действительно неразделимое целое. Двойная сущность.
Я сказал:
– Каждый носит в себе своего аргуса. Ребенка, каким он был когда-то. Старика, каким он когда-нибудь станет. Какая-то обособленная частичка, внутренний голос… Вы никогда не разговаривали сами с собой? Тот, другой, ведь он был не совсем вы? И в то же время все-таки вы.
– Понимаю. Можно задать вам… частный вопрос? Очень частный. Почему именно она? На меня она произвела впечатление довольно ограниченной особы. – И виновато добавил: – Вы уж меня извините.
– Именно поэтому. Я решил, что она не будет требовать многого.
– Значит, – сказал он, – вы намерены довольствоваться немногим.
– Я хочу просто жить. Читать. Слушать музыку. Гулять по лесу. Собирать грибы. Любить женщину.
– Выезжать в город?
– Нет. Лучше не надо.
Он встал.
– Вот мой контакт-код, – он протянул мне визитку. – Если что, связывайтесь.
– Если что?
– Не знаю. Не беспокойтесь. Я поговорю с вашей женой.
– Спасибо. Но я не беспокоюсь.
Он так и не выпил со мной чаю.
Я подумал, что она действительно… глуповата. Странно, ей удавалось это скрывать, а ведь во время долгих вахт мы с ней беседовали часами. Вероятно, на самом деле я говорил сам с собой.
Я усмехнулся. Получилось, что я нечаянно записал себя в умники. Ну, говорят же, что нет лучше собеседника, чем ты сам… Но о чем-то же мы с ней говорили, о чем-то таком, что я ждал каждого очередного сеанса связи… Как это у нее получалось? У меня получалось?
