Дверь тоже была чем-то подперта снаружи. Уж они постарались…
Я присел на корточки и обхватил аргуса за шею. Женщина на кровати что-то показывала рукой, другой прижимая ко рту мокрое полотнище. Клочья дыма плавали по комнате, точно сизые медузы.
Я убрал фильтр от лица и сказал:
– Что?
И тут же закашлялся.
Она вскочила, отбросила ногой плетеный половик. Открылся лаз в подпол. Она умоляюще глядела на меня. Я взялся за кольцо и дернул.
Мы осмотрели несколько таких вот домиков на отшибе, чтобы природа, и вода, и лес, и сад… Этот ей понравился. Другие – нет. Он старинный, говорила она, в нем все по-настоящему. Теперь я понял – это из-за подпола. Она знала про подпол. А я не знал.
Надеялась спрятаться от меня, если что?
Неужели она все-таки боялась меня? Настолько боялась?
Мы забрались в подпол, и я тщательно задраил за собой люк. В щели я натолкал мокрых тряпок.
Над нами что-то рушилось и трещало, и в этом треске, в этом жаре я попытался еще раз связаться по «болтушке» со спасателями. С полицией. С пожарными.
Никто не отозвался.
Я знаю, есть способы заглушить «болтушку», и если в деревне нашелся кто-то с технической смекалкой…
Она тихо всхлипывала у моего плеча; я не столько слышал, сколько ощущал, как она дрожит. Я обнял ее, прижал к себе, но она высвободилась, отползла на коленях куда-то в сторону, вернулась. Потом она взяла мою руку и что-то вложила мне в ладонь.
Металл был на удивление прохладным.
Она действительно меня боялась, иначе не стала бы прятать в подполе запрещенное, незаконное оружие. Наверное, купила где-то на черном рынке, дурочка.
Нас учили обращаться с оружием. На всякий случай.
Аргус прижимался к моему боку, он был очень горячий, ребра так и ходили.
– Спокойнее, – сказал я ему на ухо, – спокойнее. Мы выберемся отсюда, и все будет хорошо. На озере прохладно, мы выкупаемся в озере, а потом пойдем лесом…
Он качнул головой. Понял? Не знаю.
* * *
Я не очень хорошо разбираюсь в человеческой психологии, особенно в психологии толпы. Ныряльщиков этому не учат – незачем. Но я угадал – рядом с домом больше не было ни одного человека. Что вы? Какой поджог? Мы все сидели на спектакле, ну вы же знаете, у нас театр… все до одного. Спросите любого.
Вода в озере была белая и теплая, как молоко. В камышах резко и коротко крикнула какая-то птица. Я взвесил в руке маленький пистолетик, такие еще называют «дамскими». Не самое удачное оружие.
Нет, все стихло…
Она плакала.
Я сказал:
– Не надо, все уже закончилось.
