Христиане срочно покидали старый рудник, выбираясь через лаз по веревке. Еще вчера если бы их заметили, то задержали бы, допросили, потребовали отречься от веры и признать императора сыном Венеры, а самых упрямых отправили бы в большой город для кровавых гладиаторских забав, отдали в рабство или просто казнили на сцене провинциального цирка. Но сегодня утром до учеников запрещенной веры никому не было дела. К крепости темной волной стекались сарматы на своих неутомимых конях, а невысокие стены защищали не больше сотни воинов и два «скорпиона» – метательные машины, далеко бросавшие тяжелые копья.
Эти копья и сбили с коней нескольких сарматских всадников, пытавшихся перебросить через стену факелы, чтобы зажечь крыши внутри крепости. С кривыми мечами в руках и волчьими хвостами на шапках, распевая непонятные песни и хохоча, они бесновались на расстоянии одного выстрела стрелы от стен и ждали слова своего вождя. Вождь сарматов – длинноволосый всадник с разрисованным лицом – стоял в седле, не боясь упасть со своего беспокойного черного коня. Одной рукой вождь крутил над головой боевой топор, а в другой сжимал палку с надетым на нее зубастым черепом неизвестного зверя.
– Ул-ла-ла-лай! – вопил он, и лезвие топора свистело в воздухе, вспыхивая в рассветных лучах. – Ул-ла-ла-лай! Вычи или хлай!
В крепости это видели все, потому что жители уже поднялись на стены, сжимая что попало в руках, в основном кухонные ножи и вилы. Легионеры отдавали беспорядочные приказы, пытаясь хоть как-то подготовиться к штурму и превратить толпу в подобие армии.
– Ты можешь помочь? – спросила Елена – Даже если нам придется здесь умереть, стоит умирать тем, кем ты был всегда – магом!
– Был всегда! – повторил за ней Симон. – Вслушайся в эти благоухающие слова. Я не собираюсь умирать. Вспомни свой сон о Цербере и то, что я говорил тебе при нашей первой встрече. Смерть не для нас. И даже не для наших тел. Тебе еще предстоит вернуть свой кристалл в пещеру. Ты будешь открывать любой день любого года, как амфору, и класть внутрь все, что захочешь, если сейчас пойдешь со мной. Нас не поймают сети Хроноса. «До» и «после» – слова не для магов, календари для них это игральные кости. Есть только то, что будет сделано, и то, что не будет сделано.
Симон подозвал бывшего легионера Сатрия, который спрашивал Елену о судьбе Рима сегодня ночью в руднике. Бывалый вояка согнул обычную лопату так, что она стала полутопором-полукопьем, и пробовал теперь, хорошо ли этим рубится воздух.
