– Рома этого сделать не мог, – сказал молодой цыган. – Каждый наш с детства мечтает о «джелеме» и предать его не сможет. А главное, наш понимает, что про его преступление рано или поздно узнают свои. И свои не простят. Поэтому мы зря говорим о позоре для «джелем-джелем». Если виноват чужак, то это позор не наш, а чужаков.
Пепел был одним из немногих, кто не вскакивал, не кричал и не размахивал руками и оружием. Он сидел, потягивая минералку, и ждал, когда придет его очередь.
И пришла. До этого никто не обращал внимания на игрока славянской внешности, но после слов о чужаках Сергей тут же попал под лазерные лучи цыганских взглядов. А еще Пепел не сомневался, что сейчас кто-то обязательно вспомнит про его опоздание.
Вспомнил тот самый мятый персонаж, который не выпускал Сергея с палубы, навязывая выпивку на брудершафт. Случайного совпадения Пепел в этом не усмотрел.
– Чужак опоздал на игру! – закричал из толпы «засланный казачок». – Почему он опоздал? Спросим его! Не потому ли, что прятал ворованное?
Рокки и племянники барона взяли Сергея в кольцо. Вовремя взяли. Потому что к столу Пепла рванулись злые лица и решительные тела. Рокки и племянники повыхватывали ножи.
– Кто сунется, будем резать! – предупредил Бронко-младший.
В ответ раздавалось:
– Отойди, парень! Кого защищаешь! Мы вытянем из него правду! Уйди, не позорь табор!
Еще один раз выстрелили со сцены в потолок. Не помогло. Борису понадобился третий выстрел.
– Дадо Джафар говорит, пусть скажет чужак.
Пепел поднялся:
– Я могу сказать только одно. Я честный игрок, я здесь для того, чтобы побеждать за карточным столом, и ни для чего более. И, кстати, если уж что-то ненавижу по-настоящему, так это крысятничество и крысятников.
– Обыскать! Проверить каюту! – опять завопил «засланный казачок».
– Разрешим им, дадо?! – поддержал «казачка» Борис.
Патриарх «джелема» подманил пальцем Бориса и что-то нашептал ему. Борис вернулся к микрофону:
– Дадо Джафар сказал, чтобы я обыскал чужака. Затем мы пойдем в его каюту, с нами пойдет Рокки Бронко, а чужак останется на своем месте.
Охлопывание и копание в карманах Пепла, разумеется, ничего не дало. Тогда из салона на обыск каюты Сергея Ожогова отправилась горящая праведным гневом делегация.
– Скажи мне честно, – перед уходом делегации склонился к Пеплу Рокки Бронко, – ты виноват или нет, я должен знать. Если ты ни при чем, я не дам им тебя тронуть.
– Неужели ты мог подумать, друг мой Рокки, что я позарюсь на какой-то сраный телефон?
