Через два с половиной часа, когда я одолел больше половины пути, открытые пространства кончились, и я снова вошел в лес. И снова меня обступили непривычные звуки: глухой вой, идущий как бы из-под земли, перещелкивание тварей, живущих в листве деревьев, стоны какие-то дурацкие. Трава смятенно пыталась расступиться и умирала, когда я ступал на нее. Деревья словно переговаривались друг с другом, обсуждая чужака. Сквозь листву с трудом пробивался дневной свет. Было сумрачно и тоскливо в этом лесу… А то вдруг наступала тишина, и невесть откуда прилетевший порыв ветра облизывал меня прохладным языком…
Атмосфера была буквально пропитана тревожным ожиданием.
Я удесятерил осторожность. Существовала реальная возможность снова нарваться на пост. Смешно рассчитывать, что удастся вот так запросто просочиться сквозь систему секретов и засад. Вдобавок, навстречу мне давно уже должны были выдвигаться силы оцепления. Так что продолжение схватки было неизбежно.
Очень скоро я убедился в своей правоте. В обычные для этого леса звуки вплелся новый, причем, звук был мне знаком — такой же точно несся из переговорного устройства, которое я швырнул в воронку. Это был голос: тянущий одну ноту голос какого-то аборигена. К первому добавился второй, выше тембром. Голоса пока еще были далеко. Создавалось нелепое впечатление, будто грибники перекрикиваются — или еще какие бездельники, зашедшие в лес поразвлечься. Так смело ведут себя в мирное время, когда нечего бояться, когда не ждут, что где-нибудь поблизости высадится вражеский десант. Странно, неужели эти псевдолюди настолько уверены в своей безопасности? О какой безопасности может идти речь в двух шагах от места бомбежки!
Или это ловушка?
Я продолжил путь, неслышно ступая по мягкому мху. Голоса слышались все четче. Сомнений не было — я встретил неприятеля. Вскоре моего уха коснулся шум реки. Впереди между деревьями забрезжил просвет, в котором видна была серо-черная вода. Голоса стали совсем громкими и ясными. Я осторожно подобрался к краю леса — дальше начиналось береговое пространство — и выглянул. Звуки неслись отсюда.
Берег был покрыт багровым крупнозернистым песком. Песок отвоевал у леса лишь небольшую полоску и создал здесь маленький уютный пляж. А голоса принадлежали двум гуманоидам, плескавшимся в реке, словно дети. Разумеется, это не были дети: слишком крупны, ростом с тех солдат в полусферах. Скорее всего — местная молодежь. Уже не дети, но еще и не взрослые. Они гонялись друг за другом, ныряя, поднимая тучи брызг, и радостно вопили на родном языке. Одежда их валялась на берегу. Пока они так резвились, рассмотреть их было трудно. Я только увидел, что кожа их красного цвета.
