Кожевников наметил пункты, где пропавший мог начать подъем. Моста через Мзымту у Красной Поляны тогда еще не было. Прямо против турбазы реку можно было перейти только вброд. Если краснолицый избрал именно этот путь, перед ним было два варианта подъема: значит, здесь должны двинуться два отряда, придерживаясь один - водопадной, другой - так называемой Османовой тропы. Если же краснолицему кто-нибудь рассказал, что ниже через Мзымту есть переправа по тросу на люльке, то он мог полезть от переправы в гору прямо в лоб. Сюда тоже нужна группа.
Кладовщик выдает продукты - поход неизвестно сколько продлится. Все группы перевалят Аибгу, местом встреч назначаются Первые балаганы на той стороне хребта (балаганами здесь называют пастушеские коши). Завхоз приносит и раздает кому фонари "летучая мышь", кому карманные электрофонарики.
Энгель остается на базе для координации действий. Хуст и методистка, сумев не попасть ни в какие списки, тихо исчезают. А наш сегодняшний руководитель, несмотря на усталость, отправляется прочесывать Ачишхо, но уже не по тропе, где мы шли, а тоже в лоб, прямо от турбазы: расчет на неразумность туриста, который мог решить лезть на первую попавшуюся гору прямиком...
Никто не вспоминал о том, насколько мало симпатичным было вчерашнее поведение пропавшего. Помнилось только, что этот неладный человек попал в беду и, значит, надо его разыскать и выручить. К тому же он и голоден - ведь он отправился "за снегом" до завтрака.
Партии укомплектованы, продукты и медикаменты упакованы в рюкзаки. Энгель произносит последние напутствия, и простота его взволнованных слов придает лишь большее значение происходящему.
Мзымта шумит - мы сейчас превозможем ее стремительные воды. Мрачно громоздится почти невидимая Аибга, спрятавшая в своих складках живого человека. Мы углубимся в ее мрак, нарушим ее тишину своими голосами и гудками, осветим тьму лучами фонарей и найдем изнуренного, может быть, искалеченного туриста. Мало ли что могло быть - упал с переломом, вывихом, растяжением...
В это самое время из темноты от регистратуры раздается звонкий голос Нины:
- Ой, Владимир Александрович! Пришел, живой пришел!
Фу, гора с плеч! И радость и вместе с тем, как это ни смешно, даже какое-то разочарование. Так складно организовывалось спасение, так много людей было готово помочь - и все это зря? Нет, глупости. Прежде всего важно, что жив и пришел. Да и что скрывать, стало легче от сознания, что не надо сейчас лезть вброд в сумасшедшую ледяную Мзымту и карабкаться во тьму дремучей зловещей горы.
