— Но ведь девятый и десятый секторы совсем близко друг от друга, — настаивал Лик. Он сам не понимал, почему уговаривает эту тонконогую асу, вместо того чтобы быстро взбежать вверх по ближайшей стене и бросить в нее куском штукатурки.
— Вон мой дом, он даже виден отсюда.
— Я спрошу у мамы, — сказала Чуна неуверенно.
— И потом, я буду программистом! Или главным смотрителем. А главному смотрителю плевать на все секторы, потому что он вхож к самой машине!
— Да будет благословенно имя ее, — вздохнула Чуна.
— Так будем встречаться?
— Вы мне нравитесь, — сказала Чуна. — И я никогда не видела аса, который собирался бы стать программистом или смотрителем. До свидания, Лик.
Она быстро скользнула за угол, а Лик остался стоять. Он еще долго стоял у старого дома на углу между девятым и десятым секторами. Никогда еще в жизни не чувствовал он себя так странно: ему было и весело, и грустно, и сжималось отчего-то сердце.
— Мам, — сказал он через несколько дней после встречи, — а могут встречаться асы из разных секторов?
Мать отодвинула доску, на которой мелко резала травы, чтобы высушить потом их, подняла медленно голову и посмотрела на сына. Передние ее глаза были совсем не такие, как у Чуны. У Чуны они были большие и влажные, словно только что умытые, а у матери совсем сухие.
— А что?
— Да так…
— Врешь, — уверенно сказала мать.
— Да почему…
— Да потому, что врешь. Ты всегда врешь. Хорошо еще, что машине не врал, а то б сейчас сам знаешь кем был…
Лик содрогнулся. Если ас пытался врать машине, то при очередной метаморфозе ему предписывался рацион пятнадцатого сектора. Чем уж там их кормят, не знал никто, но только они быстро превращались в буллов, животных, которые только то и могут, что мычать да делать самую простую и грязную работу. Нет, лучше не врать машине, да будет благословенно имя ее.
— Ну, что молчишь? — спросила мать. — Опять какую-нибудь глупость в голову свою вбил непутевую? А? У других дети как дети, учатся, стараются, а у тебя на носу метаморфоза, а ты шляешься по стенам, засматриваешь в чужие окна и задаешь всякие глупые вопросы.
— Почему глупые?
— Вот-вот. Почему, видите ли, глупые! Да потому, что любой ас знает: встречаться полагается только с асами своего сектора.
— А почему?
— Ты что, окончательно спятил? «Почему, почему»! Заладил, как мычащий из пятнадцатого сектора. Почему? Да потому, что так заведено, понял? Машина так устроила, да будет благословенно имя ее! Одни — хозяева, владеют всякими там предприятиями, живут в высоких секторах, а возьми, например, твоего отца. Ты что думаешь, он большего заслуживает, чем десятый сектор? Скажи машине спасибо, что у нас и это есть, — она обвела рукой крохотную комнатку. — А то при очередной метаморфозе загремим в одиннадцатый или, упаси нас, машина, от этого, и в двенадцатый!
