Удовольствие от такого насилия и противоестественной жестокости испытывал, разумеется, и император Калигула. Так, Светоний описывает страшную участь, постигшую Эзия Прокула, сына одного из старших центурионов. За большой рост и необыкновенную красоту его прозвали Колосс-Эрот, т. е. Великан Эрот, потому что он был сильным, как великан, и прекрасным, как бог любви Эрот. Из чувства зависти и ревности во время представления в амфитеатре Калигула «вдруг приказал согнать его с места, вывести на арену, стравить с гладиатором легковооруженным, потом с тяжеловооруженным, а когда тот оба раза вышел победителем — связать, одеть в лохмотья, провести по улицам на потеху бабам и, наконец, прирезать».
Калигула не раз заставлял биться на арене множество граждан. По словам Светоыия, «на гладиаторских играх иногда в палящий зной он убирал навес и не выпускал зрителей с мест; или вдруг вместо обычной пышности выводил изнуренных зверей и убогих, дряхлых гладиаторов, а вместо потешных бойцов — отцов семейства, самых почтенных, но обезображенных каким-нибудь увечьем».
Когда император как-то заболел, то нашлись люди, «которые давали письменные клятвы биться насмерть ради выздоровления больного или отдать за него свою жизнь… От человека, который обещал биться гладиатором за его выздоровление, он потребовал исполнения обета, сам смотрел, как он сражался, и отпустил его лишь победителем, да и то после долгих просьб. Того, кто поклялся отдать жизнь за него, но медлил, он отдал своим рабам — прогнать его по улицам в венках и жертвенных повязках, а потом во исполнение обета сбросить с раската.
Многих граждан из первых сословий он, заклеймив раскаленным железом, сослал на рудничные или дорожные работы, или бросил диким зверям, или самих, как зверей, посадил на четвереньках в клетках, или перепилил пополам пилой — и не за тяжкие провинности, а часто лишь за то, что они плохо отозвались о его зрелищах или никогда не клялись его гением». Этот гений — бог-покровитель императора — косвенно защищал и всю империю. Уклонение от клятвы могли истолковать и как государственную измену, и это считалось одним из преступлений, за которые позже преследовались христиане.
Стремясь заклеймить позором жестокость Калигулы, Светоний рассказывает наряду с прочими садистскими действиями и об участи одного римского всадника:[30] «…брошенный диким зверям, он не переставал кричать, что невинен; он (император) вернул его, отсек ему язык и снова прогнал на арену».
