И даже в самом Риме неопытные чужестранцы могли попасться в ловушку и быть проданными в рабство. Как сообщает Сократ, арендаторы пекарен, имевшихся начиная с Августовой эпохи во всех кварталах города на Тибре, со вступлением на трон императора Феодосия в 379 г. переоборудовали свои лавки в кабаки с борделями. Таким образом они привлекали чужестранцев в комнаты, где их должны были ожидать любовные утехи; однако пол под посетителем вдруг проваливался, и он оказывался в подвале дома, где его запрягали в качестве тяглового скота в мельницу.
Естественно, содержался он в качестве раба, так что и близкие ничего о нем узнать не могли.
Подобная практика, как, впрочем, и долговое рабство в древние времена, и продажа детей в рабство, с массовым ввозом рабов в сравнение, конечно, идти не могла. В провинциях такое случалось чаще, чем в столице, ибо обнищавшим крестьянам не оставалось порой ничего другого, как продажа самих себя вместе с женой и детьми в рабство, что позволяло выплатить по крайней мере часть ужасающего долга и хоть как-то поддержать свое существование.
Другим значительным источником пополнения армии рабов было их, так сказать, самовоспроизводство, ибо рождение рабов в доме или поместье хозяина означало прямое прирастание его имущества. Поэтому землевладелец был заинтересован в таком умножении рабов не меньше, чем в плодовитости своего скота. Дети рабынь с рождения становились рабами, даже если отец их был свободным, так как рабыня не могла вступить в законный брак. Таким образом, ее дети автоматически становились собственностью владельца матери.
Правила работорговли
В течение нескольких последних веков Республики главным потребителем рабов были знатные римляне. Италия продолжала оставаться ведущим центром рабства еще два столетия после рождения Христа. Главным же рынком работорговли между Западом и Востоком являлся остров Делос, где наряду с караванными восточными товарами прежде всего спросом пользовались рабы. Уверения Страбона, что в течение одного дня на пристани острова сходили и вновь поднимались на палубы других кораблей десятки тысяч рабов, следует, по-видимому, считать преувеличением, однако мы не ошибемся, оценив «дневной оборот» в тысячи человек. Постоянно их подвозили из стран, где похищение людей было поставлено на широкую ногу, — Сирии, Вифинии, Понта и Каппадокии. Кроме того, алчные римские купцы и государственные откупщики также были не прочь поохотиться за беззащитными жителями провинций, и даже цари не гнушались этим грязным ремеслом.
