Самым странным из всего этого было то, что Клер абсолютно точно знал, что произошло: он стрелял энергетическим лучом, мощи которого ничего не могло выдержать.
Снова склонившись над пулеметом, Клер в первый раз осознал ту спокойную уверенность, которой был полон, — ощущение несомненной истины. Ощущение судьбы, непохожее ни на одно из чувств, которые он испытывал прежде.
Он ждал новой атаки ничего не подозревающего врага, и тут почувствовал ещё одно необычайное изменение. В первый момент он не понял, что это было, но потом догадался: тишина!
Клер сдвинул брови, потом кивнул сам себе: он прекрасно понял, в чем дело — не слышно шума двигателей. Это совершенно естественно: двигатели космического корабля, в который превратился его самолет NA-7044, не могут работать на бензине.
Корабль скользил по воздуху плавно, как по стеклу — великолепная бронированная машина для глубин космоса. Он плыл по небу на холостом ходу с небрежным изяществом, неуязвимый для врагов.
Клер пересел со своего места у пулемета за второй пульт управления.
— Теперь поведу я, — сказал он Уилсону. — А ты иди к аптечке и займись своей рукой. Через несколько минут мы приземлимся.
Он окинул взглядом приборы на пульте управления и улыбнулся в порыве внезапного ликования, от которого сильнее забилось сердце: приборы были почти такими же, как раньше, но все же чуть-чуть другими. Это была разница между жизнью и смертью.
Акселератор был словно какой-то сверхчувствительный датчик: он реагировал даже на самое слабое прикосновение. Клер набрался решимости, с силой нажал на него — и одно мгновение летел с такой сверхвысокой скоростью, от которой у него закружилась голова. Потом он увидел хорошо знакомую дугу — берег Англии.
Они приземлились практически без единого толчка. Клер вышел из самолета вместе с полковником Ингрэмом. Луна была бледной тенью в небе английского Северо-Заада.
Полковник немного надувался от важности:
— Мы задали жару этим бошам! Я сам взорвал двух из них. Должно быть, мы попали им в бомболюки.
На мгновение то, что Ингрэм совершенно забыл, что случилось на самом деле, изумило Клера. Но в конце концов Клер сообразил, что это объясняет одну загадку, ставившую его в тупик.
Супермен смог материализоваться потому, что профессор Капплер все-таки правильно определил его происхожедение, но ещё в большей степени потому, что во время своей героической смерти ученый создал мощный источник восторга — чистейшей из энергий.
