За этими невеселыми мыслями Бахман не сразу услышал, что стучат в ворота.
Гюляндам, вконец расстроенная, подала голос из комнаты:
— Опять этот проклятый Алигулу явился. Вот ведь напасть какая! — Она знала, что Бахман не спит. — А ты, сынок, больше в это дело не лезь; может, он пришел, чтобы счеты с тобой свести, и, не дай бог, не с голыми руками. Теперь мы, женщины, этим мерзавцем займемся, довольно уж, потешился, пора и честь знать…
Но она не спешила встать, да и никто из соседей не вышел открыть. Гани-киши тоже не вышел. А снаружи настойчиво колотили в ворота.
— Хорошо делают, что паршивцу этому не открывают. Эх, была бы я помоложе, взяла бы плетку и так отстегала этого Алигулу, что он забыл бы сюда дорогу! Бедный Гани-киши! Разве он такое заслужил? Чем иметь такого непутевого сына, лучше вообще не иметь детей. Уж бог с ними, с детьми! Я вот живу одна и только за чужие беды переживаю…
А снизу уже кричали:
— Откройте, эй, нам нужен Бахман Сарыев!
— Тебя спрашивают, Бахман… — перешла на шепот старая женщина. — Кто это, интересно? Зачем?
Бахман встал. Действительно, кто может вызывать его в такую пору? Похоже, Алигулу побежал, позвал дружков-приятелей… Если так, придется одному отбиваться, никто во всем дворе на помощь не придет.
— Подожди, Бахман, посиди тут.
Гюляндам стояла одетая и прислушивалась к тому, что творилось за воротами.
— Это какие-то другие люди пришли… Слышишь голоса?.. Кажется, среди них есть женщина.
И Гюляндам-арвад, опережая Бахмана, спустилась во двор. Дядюшка Гани, чертыхаясь, открыл ворота, в которые тотчас вошли двое в белых халатах: молодая девушка и полный грузный мужчина с кожаным чемоданчиком, на котором даже в полумраке был отчетливо виден красный крест.
— Это тупик семь, дом пять? — спросила девушка.
— Да, дочка.
— «Скорую» вызывали?
Старик молчал. Он, конечно, не вызывал. Кто ее мог вызвать?
Девушка посмотрела в бумажку с адресом.
— Кто-то вызвал «скорую помощь». Сказали, ранен проживающий здесь Бахман Сарыев. Шутки шутите, что ли? Что, у нас мало дел, чтобы еще зря по разным закоулкам ездить? У нас столько этих вызовов! Некогда голову почесать.
— Дочка, послушай меня, не сердись, — заговорила Гюляндам-арвад. — Бахман действительно у нас живет, вы хорошо сделали, что приехали, пойдемте к нам, парень лежит в постели.
— Он что, действительно ранен?
— Да, дочка, рана на лице. Да благословит аллах Сурьму-ханум, перевязала его…
Соседи, конечно, снова выползли из своих квартир.
