Пушкин прошествовал к Лилиному столу и уселся рядом.
По его взгляду, направленному на факс, Лиля сразу поняла, что он явился именно за ним. Она придвинула к себе аппарат и, как могла, накрыла его руками. К ней только что начали приходить иностранные деловые предложения, а он хочет забрать их источник. Да ни за что!
Заметив Лилины телодвижения, бессердечный Пушкин тотчас принялся хохотать.
— Чего ты смеешься-то? — возмутилась Лиля.
— Отдавай!
— Не отдам. Мы бедные несчастные сиротки!
— Рощина! — укоризненно сказал Пушкин. — Ты наглеть когда-нибудь перестанешь?
— Перестану! — честно пообещала она. — Как только разбогатею.
Пушкин недоверчиво фыркнул, но подвинулся ближе к факсу.
— Будешь нечестно себя вести, я тебе больше в жизни ничего не дам, сказал он весомо. — И даже чай не позову к себе пить…
Угроза подействовала, и Лиля поспешно сменила тон:
— Да-а! А я вот тебя всегда чаем поила!
— А сейчас вот не поишь! — в тон ей протянул Пушкин.
— Меняемся: я тебя пою чаем, а ты мне оставляешь факс еще на две недели.
От такой наглости Пушкин зафыркал, пытаясь подавить в себе смех.
— Черт с тобой! Оставляю еще на одну неделю. Не больше.
— Две чашки чая!
— Одна неделя.
— Три чашки.
— И кусочек сахара в придачу! — вставил Ванечка.
— У вас сахар появился? — удивился Пушкин. — Я начинаю верить в ваше светлое будущее!
Ванечка решил не признаваться, что на самом деле он просто притащил сахар из дома, и его появление никак не связано с финансовым процветанием «Лилии». Трепетно вздохнув, он поднялся и поспешил к соседям за кипятком. А Лиля стала рассказывать высокому гостю о получении иностранного послания.
В последующие полчаса жизнь в агентстве била ключом: Пушкин выдул три чашки чая, рассказал десяток анекдотов, попытался перевести заграничный факс, ничего не понял и ушел, пообещав явиться через неделю и забрать свое имущество.
В общем, Пушкин был первым, кто узнал, какие слава и богатство ожидают в скором времени агентство «Лилия».
* * *
Директоры чашки не моют — это Лиля знала точно. Поэтому после ухода Пушкина она сразу решила направить Ванечку на фронт мытья посуды.
— Иван! — произнесла Лиля строгим голосом. — Ты обязан навести чистоту!
Заместитель и помощник сделал вид, будто подавился.
— Мадам, как можно заставлять человека, изнуренного борьбой…
Но Лиля не стала дослушивать.
— Я в прошлый раз мыла.
— Неправда ваша! — запальчиво возразил Ванечка.
Тут ему в голову пришло замечательное вранье, не поддающееся проверке, и он моментально использовал его в споре:
