— Не знаешь. А он… А он просто девушек боится! И хватит уже мазать меня кремом, все равно все сейчас в море смоется! Я иду купаться! провозгласила она и побежала навстречу волнам.
— Можно я пока журнальчик почитаю? — крикнул ей вслед Андрюшка, который, как оказалось, лежал с другой стороны камня.
— Да бери, — равнодушно разрешила Ася.
Сама Санька уже ничего не слышала. Она плюхнулась в воду, сверкнув на солнце своей рыжей шевелюрой.
* * *
Море было прохладным и живым, волны то и дело приподнимали Саньку и относили ближе к линии прибоя. Она сначала пыталась с этим бороться и изображать из себя бывалую пловчиху, но, не обнаружив вблизи достойных наблюдателей, принялась просто радостно бултыхаться и кувыркаться. У кромки берега, где глубина была, наверное, по пояс, двигалась чья-то белобрысая голова в круглых очках на резиночке. Видимо, голова то и дело уставала плыть, отчего чье-то дохленькое тельце в семейных трусах заваливалось на гальку и отдыхало там подобно черепахе Тортилле.
«А, так это „ботаник“ — противоположность Сальери,» — узнала его Санька и крикнула:
— Эй, ты что, плавать учишься?
— Я и так умею, — отозвалось тельце «ботаника» без всякого энтузиазма. — Только, э-э, непрофессионально.
— Меня зовут Александра, — представилась она, подплывая поближе. — А тебя как звать?
— Анатолий Мухин, — церемониально представился тот. — Аспирант кафедры Истории Древнего мира.
— Аспира-ант? — в задумчивости протянула Санька. Как-то раз в кроссворде ей попадалось это слово, но вот что сие значит, она уже не помнила. — А это что такое?
Мухин усмехнулся девичьей необразованности.
— Ну, в общем, когда я напишу диссертацию по моему кладу, который я здесь нашел, то стану кандидатом исторических наук и доцентом.
Из всех вышесказанных слов до Саньки дошло только то, что Мухин обнаружил клад.
— Кла-ад?! — восторженно переспросила она. — А можно посмотреть?
Но Мухин тут же покачал головой.
— Мы ничего никому не показываем, дабы не травить… э-э… визуальные аппетиты, — назидательно произнес он. — Для вашего же блага!
Саньке стало обидно.
— Ну, можно?! Ну пожалуйста! Хоть краешком глаза!
— А-а-а! — вдруг грозно заревел кто-то, выныривая прямо перед ними из воды. И на плечо Мухина шлепнулась полупрозрачная студенистая масса.
Глаза Мухина побелели под очками, и, испустив тонкий вопль, он рванул на берег, стряхивая с себя липучее чудовище.
— Фу-у, медуза, — поежилась Санька, глядя на это.
— Всегда визжит, как девчонка, — печально констатировал подводный террорист.
