— Меритатон, — начала перечислять царица, — умела оставлять перед взором противника свой образ, гипнотизировать. Сменхкара был повелителем воды: волны Хапри расступались перед ним по его приказу. Мекетатон могла зажечь огонек на руке и идти по темному коридору без светильника. Я — владею магией цветов, а Тутанхамон…
— Стойте, Ваше величество, вы сказали о зачарованном взгляде? — жрица понимала, что не подобает перебивать правителя, но у нее сорвалось.
Анхесенпаамон только грустно вздохнула и, заметив, что Меритатон уже давно нет в живых, продолжила:
— У любимого брата был просвечивающий все взгляд. Приложит он руку к чаше и скажет, что в еду подмешали яд. Или помню ужас такой… Когда Сменхкара убили… Меритатон желала сохранить власть, а любимый брат ей мешал. Она вознамерилась убить его. Уснул мой брат, а сестра к нему в спальню зашла, кинжал почти уже в грудь ему вонзила, а он как схватит ее за руку, глаза не открывая. После этого Хоремхеб и приказал страже казнить сестренку.
— Рентген… — у жрицы дух захватило.
— Рен чего? — подозрительно сощурилась царица, услышав незнакомое слово, а собеседница в ответ лишь мило улыбнулась и поспешила объяснить, что этим волшебным словом у них в храме принято называть способность видеть через предметы.
Только после случая с Меритатон Тут лишился своего дара. Он говорил Анхесенпаамон, что спрятал свою силу то ли в далеком будущем, то ли в другом мире, и что она вернется в случае смертельной опасности.
— Он тогда мучался кошмарами, и я сварила ему эликсир, — закончила рассказ о брате царица, — благодаря этому зелью, мой брат забыл о путешествиях по мирам, если они были, и о своем даре. Но последнее время мне стало казаться, будто эликсир перестал действовать.
— Или кто-то помог…
Царица, казалось, совсем забыла о боли, когда разговор зашел о любимом брате. Тут стал слишком тревожен, он плохо спал по ночам и хватался за любое средство, способное спрятать его душу от нахлынувших кошмаров. Например, утром Его величество очень заинтересовался заморским зельем под названием 'Окрылятор Красного Быка', которое предложил ему черный человек.
При упоминании о чужестранце, жрица невольно улыбнулась, а потом изрекла такое, от чего Анхесенпаамон охнула:
— А вы не допускаете мысли, — учтиво сказала девушка, теребя кончики косичек парика, — что кто-то мог воскресить вашу старшую сестру?
— Как? — лицо правительницы вытянулось от удивления.
— Например, поселив в тело убитой чужую душу, — предложила жрица.
