Владимир Довгань, член правления Союза московских композиторов:
Пожидаев был неравнодушным и активным человеком. Интенсивно занимаясь творческой деятельностью, ведя большую работу в Союзе композиторов России, он находил время и силы для разнообразной общественной деятельности и во Всесоюзной композиторской организации, и в Московской, и вне рамок нашего творческого союза. Но главное - он оставил прекрасную музыку.
Отчего крупнейшие композиторы умирают до срока? Ответ очевиден - от унижения. О материальной стороне этого унижения уже ходят анекдоты.
"Встречаются два композитора.
- Пpивет, как дела, чего ты всё в лохмотьях ходишь? Навеpное, симфонии сочиняешь?
- Да, симфонии… еле-еле концы с концами свожу… Hу, а ты как?
- Классно всё, вот вчеpа новый "меpс" купил.
- И как же ты такие бабки зашибаешь?
- Пишу музыку для pекламных pоликов.
- Да? Как интеpесно! Ну, напой чего-нибудь из последнего!
- Hу, напpимеp, вот это: "Мм-м, Данон!"
Дополню лишь, что никогда в истории состоявшиеся сочинители большой музыки не были нищими - только теперь и только на постсоветском пространстве. У тяжело больного Пожидаева не было денег на лечение. А ведь мы, будучи студентами музыкальных вузов, изучали гневные статьи о том, как бедный Бах страдал, творя кантаты и страсти для церкви св.Фомы (работая по специальности и содержа при этом жену и 18 детей), а ещё более несчастный Гайдн унижался, сочиняя симфонии для князя Эстергази, а не менее гонимый Чайковский мучился, принимая пенсион сначала от фон Мекков, потом от царя; и уж совсем трудно пришлось Римскому-Корсакову, который - о, ужас! - был вынужден получать солидные гонорары за оперы от императорских театров. Потом перестроечная пресса дружно принялась сокрушаться по поводу "репрессированных" Прокофьева и Шостаковича, каждое сочинение которых, между прочим, исполнялось за госсчёт в главных залах страны лучшими музыкантами и приобреталось министерством культуры. Сейчас бы нам такие мучения… Я вовсе не о низком - я о вечном. Ведь деньги для композитора - это прежде всего досуг, необходимый для сочинительства. Нет досуга - нет опусов.
Но самое главное унижение - вовсе не в материальном. Заговор молчания нерушим и безоговорочен. Я на личном опыте знаю, какие изощрённые механизмы включались, чтобы были прекращены программы автора этих строк на "Народном радио", десятилетие остававшиеся единственным транслятором новой русской музыки…
Главные государственные телеканалы наших больших мастеров не просто не видят - они в них плюют. Так, когда умер великий Валерий Гаврилин, автор ставшими вечным народным достоянием "Перезвонов" и "Анюты", промолчал не только Первый - промолчали все каналы! В 2005 году СМИ почти не заметили юбилея Георгия Свиридова с сопутствующими грандиозными "Всероссийскими хоровыми ассамблеями". В прошлом году незадолго до билановского Евровидения, в Большом зале консерватории состоялась эпохальная премьера ранее не исполненных хоровых песнопений и молитв Свиридова. Народу было - море! Лишние билетики спрашивали от Пушкинской! На ТВ - молчок: только скупое упоминание по "Культуре" где-то между инсталляцией, собравшей пару-тройку друзей "художника", и показом модной коллекции.
