- Пиши свое заявление… Ступай в отпуск, в музей… в цирк! Куда угодно…
Мельников, ссутулясь, вышел из кабинета - и увидел Наташу. Она сидела в маленькой полуприемной-полуканцелярии и ждала. Кого?
Вслед за Мельниковым, еще ничего не успевшим сказать, вышел директор.
- Вы ко мне?
- Нет.
Заинтригованный Николай Борисович перевел взгляд с Наташи на Мельникова и обратно. Как ни устал Эн Бэ от этих бурных прений, а все же отметил с удовольствием, что новая англичаночка, независимо даже от ее деловых качеств, украшает собой школу.
Всем почему-то стало неловко.
Эн Бэ вдруг достал из портфеля коробку шоколадных конфет, зубами (руки были заняты) развязал шелковый бантик на ней и галантно предложил:
- Угощайтесь.
Каждый из троих взял по конфете.
Директор еще постоял в некоторой задумчивости, покрутил головой и поведал Наташе:
- Честно говоря, жрать хочется! Всего доброго…
А Мельникову показал кулак и ушел.
- Пойдемте отсюда, - спокойно сказала Наташа и подала Илье Семеновичу его портфель, который она не забыла захватить и с неловкостью прятала за спиной. Из школы вышли молча. Ему надо было собраться с мыслями, а она не спешила расспрашивать, спасибо ей.
Во дворе Мельников глубоко втянул в себя воздух и вслух порадовался:
- А здорово, что нет дождя.
Под дворовой аркой они опять увидели Николая Борисовича, которого держал за пуговицу человек в макинтоше и с планшеткой - видимо, прораб. Он что-то напористо толковал про подводку газа и убеждал директора пойти куда-то, чтобы лично убедиться в его, прораба, правоте.
Мельников и Наташа прошли мимо них. Взглядом страждущим и завистливым проводил их Эн Бэ.
* * *
В этот час в школе задерживались после уроков несколько человек из девятого "B".
- Ребята, ну давайте же поговорим! - убеждала их изо всех сил комсорг Света Демидова. - Сыромятников, или выйди, или сядь по-человечески.
Сыромятников сидел на парте верхом и, отбивая ритм на днище перевернутого стула, исполнял припев подхваченной где-то песенки:
Бабка!
Добра ты, но стара.
Бабка!
В утиль тебе пора!
По науке строгой
Создан белый свет.
Бабка,
ну, ей-богу,
никакого бога нет!
Костя Батищев и Рита тихонько смеялись на предпоследней парте у окна. Он достал из портфеля человечка, сделанного из диодов и триодов, и заставлял его потешать Риту.
Черевичкина ела свои бутерброды; Михейцев возился с протекающей авторучкой; Надя Огарышева и Генка сидели порознь, одинаково хмурые.
- Ну что, мне больше всех надо, что ли? - отчаивалась Света. - Сами же кричали, что скучно, что никакой работы не ведем… Ну, предлагайте!
