Тамара Петрова и Аленка Родионова расхохотались. Галка Мартынцева искала на стеллажах Драйзера, прикусив палец зубами. А Гродненский остервенело смахнул со стола газеты, черновики ответного письма, словари и застонал, как от зубной боли.
Пушкарев исчез, он заперся в ванной. Сквозь шум крови в висках, сквозь слезы он слышал, как ему барабанили в дверь, как Козловские говорили:
- Открой, Пушкарь! Все уже все поняли… Не поможет ведь!
- Объясни, зачем ты это сделал?
- Ладно, в школе поговорим!
Топали ноги в коридоре. Кто-то хихикал, одеваясь. Щелкал замок. Дуло понизу из входной двери.
Тамара Петрова изрекла:
- Давить за такие вещи надо! Просто давить.
- Братцы, - неубедительно укрощал их Виталий. - Вы объясните хотя бы, что произошло. Он что - автор этого письма?
…Серый, с плотно закрытыми глазами и ртом, Леня сидел на бортике ванны. "Брехня", "брехло"! - слышал он. Дверь в квартиру пищала, выпуская гостей, и все никак не захлопывалась. Замыкающим был Виталий, а он чувствовал, что не вправе уйти.
- Виталь Палыч, вы остаетесь? - спросил Коля Козловский. И снял с брата кепку: - Это моя!
Дверь за ними закрылась. Выглянула соседка в надежде, что ушли наконец все. Увидела долговязого парня в плаще, он с мрачным видом закуривал.
- Здравствуйте, - сказал он. - Вы Ленина бабушка?
Женщина сняла с вешалки свое пальто и зонтик. Забирая их в комнату, сердито откликнулась:
- Я сама по себе, Бог миловал!
Виталий покрутил головой и начал деликатно стучаться в ванную.
- Леня, открой! Давай потолкуем, Лень. Если ты на меня обиделся, то ведь я не хотел, я ж был не в курсе… Чудак, ты или открой, или воду хотя бы выключи! Воду выключи, а то не слышно!
Никакого ответа. Шумит вода.
- Ты что там делаешь? - испугался Виталий. - Я не хотел, Леня!
***
- Вот Андрей с самого начала не верил - и молодец, - сказала Аня Забелина на первом этаже.
- Да… - вздохнула Родионова. - Сколько времени потерять из-за одного обормота.
Гродненский со странно искаженным лицом вдруг притиснул Алену к пыльной секции радиатора.
- Тебе времени жалко, а я верил! - заорал он. - Верил я!
- Пусти… Я-то при чем?
Высыпали во двор. Навстречу им невысокая худенькая женщина спешила в то же парадное. Остановилась, глядя на взъерошенную эту толпу. Вроде бы она узнала одноклассников сына, но боялась ошибиться: прежде они не навещали его, ни вместе, ни порознь…
- Здравствуйте, - отстав от своих, сказала ей строго, без улыбки, Галка Мартынцева. - Вы - Ленина мама?
