— Скажете, не осталось ли после Григория Александровича чего-то по тому делу, из-за которого он ездил в Р***? Простите, что говорю с вами о делах в такие тяжелые дни, но это действительно очень важно.
— Вряд ли, — с сомнением отвечала Оксана Александровна. — Все, что было, я отослала вам. Но если что-то обнаружится, то я вам тут же дам знать.
— Буду очень признателен. И еще… Извините, что заставляю вспоминать, но как это случилось?
— Разумеется, никакой уголовщины, — в приятном низком голосе собеседницы послышалась горькая усмешка. — Обычный несчастный случай.
— Надеюсь, не пожар?
— Ну что вы, Василий Николаич, это было бы слишком уж однообразно. На сей раз все проще — наехал водитель-лихач.
— Но его хоть задержали?
— С места происшествия скрылся. Свидетели запомнили номер, но оказалось, что машина угнана у владельца и давно находится в розыске. Вот милиция и ищет. Может быть, найдет.
— М-да, — протянул Василий, так как больше сказать ему было нечего. Извините за беспокойство, Оксана Александровна.
— Да чего уж там, — вздохнула Оксана. — Всего доброго, Василий Николаич. И будьте осторожны.
Василий положил трубку и принялся изучать то, что ему прислал Иваненко.
* * *
Перед обедом Василий лишь вкратце проинформировал доктора о последнем, «посмертном» послании коллеги Иваненко и о содержании полученного пакета.
— Подтвердились подозрения в связях Ковальчука с «органами», — отметил Дубов, — но собственно «по делу» не так уж много. Архив краеведа Чернявского сгорел, а список возможных свидетелей исчез со смертью Иваненко.
— Но, может быть, присланное все-таки пригодится хотя бы для осуждения «батьки Кондрата»? — осторожно предположил Серапионыч. — Наверняка где-то, в Австралии ли, в Украине ли, имеются другие доказательства, сами по себе тоже не совсем достаточные для судебного преследования, и вдруг именно наши окажутся как раз тем камешком, который сдвинет чашки на весах Фемиды?..
— Очень возможно, — согласился Дубов. — Разумеется, я не буду держать бумаги под спудом, а в ближайшее время сообщу о них в соответствующие инстанции. А теперь нам необходимо как можно скорее встретиться со вдовой доктора Матвеева. Во-первых, наконец-то отдать ей письмо, а во-вторых узнать, не известно ли ей что-то о розыскных делах мужа.
— А я как раз вчера с нею созванивался, — закивал Серапионыч. — И ежели сегодня вечером у вас нету более важных дел, то Людмила Ильинична будет нас ждать.
— Ну вот и замечательно, — удовлетворенно кивнул Дубов. — А, добрый день, Егор Трофимович!
