Как обычно по утрам, Василий Дубов припарковал «Москвич» возле Бизнес-Центра и, едва переступив порог, привычно спросил Родионыча:
— Ну как, есть что-нибудь для меня?
— От Маши — ничего, — столь же привычно ответил вахтер. Такой ответ Василий получал от него ежедневно в течение всей последней недели. — А почту еще не приносили.
— Уже принесли, — раздался прямо над ухом Дубова голос почтальонши тети Веры. Она была для Василия такой же постоянной величиной, как Родионыч и как уборщица Фрося — тетя Вера приносила сюда почту еще в незабвенные «комсомольские» времена.
— Ну, принимайте, — с этими словами тетя Вера вывалила на стол к Родионычу целую кипу газет и писем, отчего ее внушительная сумка «похудела» чуть не на половину.
— А мне? — спросил Дубов.
— И тебе есть, — тетя Вера извлекла из бокового отдела сумки какой-то самодельный пакет и тетрадку в жесткой обложке. — Тебе, Васенька, заказная бандероль аж из Питера. Распишись вот здесь.
— Странно, кто бы это мог быть? — удивленно проговорил детектив, принимая пакет. — Вроде у меня там нет ни родни, ни друзей, ни деловых партнеров.
— А обратный адрес есть? — Родионыч заглянул через плечо Василию.
Детектив повернул бандероль:
— Невский проспект, дом такой-то… В. И. Петров. Нет, не знаю. Ну ладно, разберемся.
И Василий привычно поспешил вверх по лестнице. То, что не было очередного электронного «мессиджа», Дубова не очень удивляло — Иваненко достаточно ясно дал понять, что в конфиденциальности данного вида связи не очень-то уверен.
Сняв с пакета внешний слой жесткой бумаги, детектив к некоторому удивлению обнаружил под ним другой пакет, а поверх него — записку:
«Уважаемый Василий Николаевич! Это послание придет к Вам не совсем прямым путем — через Санкт-Петербург, куда его отвезет на поезде надежный человек. Такова была просьба моего брата Григория Александровича Иваненко, трагически погибшего через два дня после возвращения из поездки в Р***. Оксана Иваненко.
Если Вам необходимы подробности, то Вы можете связаться со мной по известному Вам электронному адресу или по телефону…» Далее следовал номер.
Дрожащими пальцами Василий вскрыл внутренний пакет. В нем оказался целый ворох бумаг и фотографий. А сверху — вырванный из тетрадки в клеточку двойной листок с рукописным текстом.
Дубов тяжко вздохнул и стал внимательно читать последнее послание Иваненко:
«Уважаемый Василий Николаевич! Когда, сообщая Вам о трагическом событии в Р***, я писал, что покойный Б. Н. Чернявский хотел, да не успел передать мне кое-какие документы, я был не совсем точен — кое-что я получил от него при нашей первой и последней встрече. Правда, сообщать об этом по понятным Вам причинам я не стал.
