— Я не хочу уходить от вас. Но я боюсь…
Он уже плакал. Слезы безудержно лезли из глаз. Страх рвал его хрупкое тело. Казалось, еще немного, и трясущегося мальчика разорвет в клочья или вывернет наизнанку… Обливаясь потом, он прижался спиной к дереву, подтянул внезапно намокшие рваные штаны и закрыл глаза.
Кахомир медленно подошел к нему. Провел ладонью перед заплаканным лицом. И рот мальчика вдруг дрогнул, растянулся в слабой улыбке.
Мальчик разомкнул ресницы.
— Я сделаю все. Только не покидайте меня. Пожалуйста…
— Глупыш. Дай-ка свой палец…
Мальчик ничего не почувствовал. Он спокойно перенес надрез кинжалом, и даже улыбнулся, когда три багровые капли, одна за другой, упали в маленькую глиняную плошку.
Кахомир, смазав ранку какой-то мазью, поставил мальчика перед собой, скинул с него все его лохмотья, окропив их капельками крови, швырнул в огонь.
Вот это была вспышка! Огненный столб взметнулся выше вековых дубов, облил ярким светом поляну и затмил заходящее солнце! Махровые разноцветные протуберанцы заплясали в глазах. Мальчик почувствовал легкий толчок, и вдруг понял, что ему необычайно хорошо. В эти мгновения он был счастлив.
Кахомир свистнул коня. С поразительной легкостью вскочил в седло. Подхватив голого мальчика и укутав его в свой черный теплый плащ, посадил перед собой. Затем дернул поводья.
* * *
Конь, встав на дыбы, с ужасающей скоростью рванул к черным горам.
Стены небольшого квадратного зала, сложенные из тяжелых глыб, уносились на невообразимую высоту. На них опирался гигантский, похожий на опрокинутую чашу, прозрачный купол. Чтобы добраться до него, надо было бы нескольким дюжинам мальчишек встать друг другу на плечи.
Сейчас сквозь него смотрели звезды. Ниже проглядывался водянистый блеск луны. А по залу плыл полумрак. Только внизу на стенах лежал ровный розовый свет факелов.
Мальчик стоял у полукруглого входа, не решаясь выйти на середину…
— Выйди на середину и закрой глаза — ласково сказал Кахомир.
Когда мальчик оглянулся, его уже не было. Он стоял один. Растерянный и слегка напуганный. Ему было неловко стоять вот так, без штанов и рубашки. И к тому же все время клонило ко сну…
Наконец, оттолкнувшись рукой от стены, он подошел к невысокому круглому постаменту, ступил на него. Зажмурился.
Может это уже сон?
Ему грезилась вода. Она нежным теплом окутывает ноги. Тихим всплеском ласкает уши…
В глазах запрыгали пятнышки яркого света; их, наверное, можно открыть.
