Заметил вилку у нее в руке, хищно улыбнулся, нараспев сказал:
— Во-о-он чего… Вооруженное нападе-е-ение! Вот это хорошо-о-о… Вот за это я тебе кости и перелома-а-аю. Самооборона, поняла?
Он уже почти совсем протрезвел. Конечно, он переломает ей кости. Кабан. Но она успеет хоть раз зацепить его тяжелой вилкой с длинными острыми зубцами. Лучше — если в шею. Или в морду. В глаза. Не получится — зубами грызть будет. Пусть потом хоть убьет.
Кажется, он понял, что она не боится. Задумался. Попятился к выходу. Задел ботинком мамины разбитые в кровь руки. Выругался сквозь зубы, машинально глянул вниз, на миг отведя взгляд от вилки в Сашиной руке. В этот миг Саша на него и бросилась. Сумела только шею оцарапать. Не опасно, но кровь выступила обильно, струйкой потекла за воротник. Кабан перехватил ее руку одной рукой, другой потрогал царапину на шее, посмотрел на окровавленные пальцы, с удовольствием предупредил:
— Щас я тебя убивать буду.
Наверное, убил бы. Наверняка. Но тут в дверном замке заскрипел ключ, дверь стала медленно открываться, и веселые голоса Лиды и Гали закричали с лестничной площадки:
— А вот и мы! Встречайте нас скорее! Мы эту коробку сами не втащим!
Директор замер, не выпуская Сашиной руки, вытаращил глаза и с детским удивлением спросил неизвестно кого:
— А эти-то чего приперлись?
Выдернув вилку из ее кулака, чуть не переломав ей пальцы, бросил на пол, распахнул дверь и сказал хорошо поставленным начальственным голосом:
— Где вас носит? Тут черт знает что происходит. Одна валяется на полу, другая носится в непотребном виде… Допилась до белой горячки. На людей с вилкой кидается. Лидия, я тебя предупреждал, что твое потворство всякому отребью добром не кончится. Ладно, разбирайтесь тут сами. Я спешу, у меня коллегия.
Лида и Галя закричали одновременно, кинулись к лежащей Александре Александровне, стали ее тормошить, искать пульс, спрашивать что-то, плакать…
— Он маму убил, — сказала Саша.
Они обе сразу замолчали, не вставая с колен, подняли на нее глаза. Увидели, в каком она состоянии, с ужасом оглянулись на Директора.
— Я же говорю — допилась. — Директор цыкнул зубом, пожал плечами и шагнул через порог. — В психушку надо отправить. Я распоряжусь, чтобы санитаров прислали. Все, мне пора. Вы бы милицию пока вызвали. Мало ли… буйная же.
И пошел спокойно. Совершенно спокойно. И ушел бы. И сидел бы совершенно спокойно на своей коллегии. Сменил бы в комнате отдыха за своим кабинетом окровавленную рубашку на чистую — и пошел бы на коллегию: «Здравствуйте, товарищи, задержался в пути — колесо прокололось. Ну, начнем, пожалуй». А после коллегии распорядился бы, чтобы за Сашей прислали санитаров из психушки. И жил бы дальше спокойно. А чего беспокоиться? Он, наверное, не раз так поступал. Или не совсем так, но как-нибудь похоже. И всегда спокойно уходил.
