Ваня шепнул тревожно:
— Харис!.. Харис, говорю!
Но тот не просыпался. Тогда Ваня потряс его за плечо:
— Вставай!
— А что случилось?
— В дом воры лезут…
— Какие воры? Я ничего не слышу.
— А ты прислушайся. Ходят на чердаке… Вот, вот! Разгребают землю…
— Кошки, — решил Харис…
— Да нет же, не кошки.
— А может, леший?..
— Сам ты леший.
Наверху кто-то чиркнул спичкой,
— Давай огонь, — вскочил Харис.
Ваня, встав на цыпочки, потянулся к стене рукой, — тишину дома нарушил щелчок выключателя, но свет не зажёгся.
— Провод перерезали! — прошептал Ваня.
Он дрожал то ли от страха, то ли от предчувствия беды, которая вот-вот обрушится им на голову.
— Это Губа со шрамом.
— Какая губа? — не понял Харис.
— Тот вор, что зарезал Машку. Его сюда привёл Косой. Они теперь хотят украсть вещи Пелагеи Андреевны. Ключ от сундука у меня требовали… — Ваня задохнулся и, чтобы не кашлянуть, закрыл рот ладонью.
— Вот оно что! — удивился Харис. — Вчера Косой и приходил за этим?
— Да… Раз я не согласился, решили теперь через крышу…
С потолка на пол посыпался мусор.
— Что же нам делать? Разбудить хозяйку?
— Пока не надо.
Ваня зажёг спичку. Подняв её над головой, осмотрелся. Пелагея Андреевна, уткнувшись в подушку, спокойно спит. Рядом растерянный Харис. Фикус в углу с опущенными пыльными листьями, кажется, тоже замер в ожидании, что спокойствие будет нарушено. Пианино просит: я проспало тут всю жизнь и мой сон, пожалуйста, не прерывайте. А вот сундук со звоном, будто внутри у него зажжён огонь, сверкает красноватыми полосками железа. И дева Мария на иконе, что-то чувствуя, наклонилась к сундуку в тревожном ожидании. Ваня снова посмотрел на Пелагею Андреевну. Спит безмятежно. Вон и бородавчатый ключ торчит…
Спичка погасла.
— Давай другую, — шепнул Харис.
На этот раз Ваня зажёг свечку под иконой. Мальчишки прислонились к печке. Две короткие доски на потолке уже приподняты. Когда зажёгся в комнате огонь, те, что были наверху, замолкли, стали совещаться шёпотом. Кровать и печка им, должно быть, не видны.
В доме стало тихо. Каждая сторона ломает голову, что делать дальше. Ваня взял из печного проёма фунтовую гирю и снова положил её — не годится. Потом заглянул в горшок с маслом, потрогал стеклянную банку, наполненную ржавыми гвоздями, — не то. Прошёл осторожно к столу и, выдвинув ящик, достал оттуда нож и вилки.
Харис вдруг оживился, вытащил из кармана медноствольный самопал с деревянной ручкой.
— Помнишь, в прошлом году сделали. Сегодня нашёл в чулане. Думал, бабахнем в последний раз на берегу Казанки, потом закинем. И заряд цел. Прихватил вот сюда, как знал.
