— Пойдём, — кивнул тот в глубину двора. — Поиграем с ребятами.
— В разбойники?
— В «махнушку».
Оба рассмеялись. Они решили недавно работать и жить, как взрослые, водить по улицам трамваи, а тут вдруг такая пустая забава. Девчата вон в белых передниках, похожие на бабочек, играют в «классики». Мальчишки поменьше, напоминающие рассерженных шмелей, топчутся на месте и подбрасывают пяткой «махнушку», сшитую из тряпок. А вот и Андрюшка с приятелями. Тоже маху не дают — наверное, обогнали всех мальчишек.
— Не хочу к ним, Харис, — признался Ваня. — Скажут: ага, испугались.
— Тогда пойдём.
Бросив игру, мальчишки уставились на двух друзей. Андрейка по-взрослому подал Ване руку:
— Привет. Ну как дела?
— Так себе…
— Говорят, в отделении вам языки развязали! Пальцы прищемили дверью? Правда?
— Правда, правда, — заверил Яшка. — Там запоёшь. Не отвертишься.
— Нас там никто не мучил и мы не пели, — ответил Ваня.
— Да и петь было нечего — мы же не видели, куда вы бросили свои окурки.
— За что же нас оштрафовали?
— Сами виноваты… Я же говорил вам, а вы не послушались…
— И слушать не будем. Ты нас продал! — заявил Соловей.
— Что?!
— А то!
— Возьми обратно, Яшка!
— Не возьму!
— Ах так! — Ваня бросился на Яшку.
Но в это время из окна выглянула Полина Петровна. Закрываясь ладонью от солнечных лучей, она крикнула:
— Кабушкин! Ты снова дерёшься? Опять что-то хочешь выкинуть? Тебе, вижу, мало двойки?.. Ступайте все в класс!
Зазвенел звонок, и ребята, не оглядываясь, побежали в школу. Ваня схватил за рукав Хариса.
— Принеси мою сумку домой, — попросил он и, повернувшись, направился к трамвайной остановке.
Обидели его снова. Без вины. Уйти бы сейчас далеко, далеко, потом куда-нибудь уехать, ещё подальше, и сделать бы там что-нибудь необычное. Прислали бы тогда ему письмо: приглашаем, дескать, в гости, в школу. Конечно, Ваня приедет, не откажется… И вот вся школа собирается в большом зале. Ваню приглашают подняться в президиум. Он идёт, не улыбаясь, потому что в его сердце горечь. Садится на сцене за большим столом, рядом с директором, и видит внизу на первой скамейке Полину Петровну. Ах, вот она! Сидит и смотрит под ноги. Пусть будет ей уроком, чтобы не обижала без причины. Что же особенного сделал он сегодня? Яшку хотел проучить…
— Стой! — неожиданно крикнул извозчик.
Ваня попятился от взмахнувшего кнутом «барабуса».
— Или тебе свет не мил, негодник?! Ясным днём под колёса лезешь! — кричал бородач.
