Немцы идут в полный рост, непрерывно строча из своих «шмайсеров».[6] Наши стреляют прицельно, одиночными выстрелами: надо беречь патроны. Когда Галимкай выбирался из окопа командира роты, тот, не отрываясь от бинокля, ещё раз напомнил об этом.
Как бы редок ни был огонь защитников высоты, он всё-таки заставил залечь атакующих. Разъярённые немцы обрушили на высоту шквал миномётного огня. Когда обстрел немного стих, Галимкай отряхнулся от засыпавшей его земли и взглянул в сторону окопа командира. Сердце его оборвалось. На месте окопа зияла огромная воронка, а на краях её дотлевали клочья каких-то тряпок.
Гитлеровцы, подгоняемые криками офицера: «Форвертс! Шнель, шнель!»[7] — снова полезли на высоту.
Галимкай поднялся во весь рост, облизнул пересохшие, потрескавшиеся губы и хрипло крикнул:
— Рота! За мной, вперё-ёд!
Не оглядываясь назад, он побежал навстречу немцам.
Вслед за ним из полузасыпанных, полуразваленных окопов повыскакивали все, кто мог держать оружие. Строча из автоматов, швыряя гранаты, рота, как всесокрушающий девятый вал, ринулась вниз по склону, опрокинула миномёты и с торжествующим «ур-ра!» схватилась с врагом врукопашную.
Не выдержав столь стремительного натиска, вспышки ярости, гитлеровцы в панике бежали, оставив на поле боя десятки трупов…
Спустя несколько дней после этих событий Галимкая в санчасти разыскал тот самый молодой лейтенант, с которым он познакомился в штабе перед самым началом форсирования Днепра. Он, видимо, очень спешил, потому что запыхался.
— Слушай, младший сержант, хочешь знать военную тайну? — глаза лейтенанта блеснули лукавинкой. — Командир полка представил тебя к ордену Ленина, но командование фронтом… командование фронтом решило, что ты достоин звания Героя! Понял?! Про тебя в «Правде» написано. Поздравляю! От всей души поздравляю! Вот ведь как дело обернулось, а?.. Герой!
Галимкай поправил на одеяле раненую руку и, словно ничего особенного не произошло, будничным тоном произнёс:
— Говорил же я, что служу не командиру полка, а Советскому Союзу… Вот так. — Видимо, удовлетворённый своими словами, он подкрутил усы.
Прошло три месяца, и командующий Первым Украинским фронтом генерал армии Ватутин зачитал Указ Президиума Верховного Совета СССР от 10 января 1944 года о присвоении Галимкаю Абдулловичу Абдершину звания Героя Советского Союза, прикрепил на грудь славного сына татарского народа Золотую Звезду и по-отечески обнял его.
Галимкай взял под козырёк: «Служу Советскому Союзу!» — ответил он на поздравление генерала и, по привычке подкрутив усы, легонько кашлянул в кулак..
