Обладатель бездонного баса неспешно, с достоинством опустил свой зад на походный табурет и пронзительно воззрился на Блейда. Тот ответил не менее дерзким взглядом. На время в лачуге воцарилось молчание; нарушаемое только хриплым нездоровым дыханием «свиты».
— Ну, говори, сухач, — начал бородатый. — Как зовут, зачем к нам послали, с кем ты тут должен был встретиться да кому что передать…
— А кому говорить-то? — в тон ему откликнулся Блейд.
Свита зашипела и зафыркала, словно сотня рассерженных котов.
— Тихо! — прикрикнул, не поворачивая головы, бородач. — Ты что, не знаешь меня, сухотник?
— Не знаю, — ласково глядя в глаза бородачу, ответил Блейд, сокрушенно пожимая плечами. — Я вообще не сухотник. Я тут недавно…
Конец его фразы потонул в яростном гомоне; невозмутимым остался один лишь собеседник Блейда.
— Недавно, говоришь? — он прищурился. — Ты слегка смахиваешь на марабута Слитых… А? Я прав?
— Увы, нет, почтенный, — Блейд развел руками. — Я не марабут и даже не знаю, что это такое. — (И в самом деле, непростительная ошибка — он так и не выяснил у Наоми, за кого же его приняли Элия и ее сородичи.) — Я издалека, очень издалека, из других земель…
Странник хотел уточнить, что земли те лежат за морями, однако осекся — в языке этого мира отсутствовало само слово «море» — впрочем, как и слово «горы». Зато различных синонимов для «леса» и «болота» имелось великое множество.
— Пришел я из страны, что находится за болотами и лесами, — закончил он фразу. — Я чужой тут, не знаю здешних порядков, но, попав к Элии, едва не расстался с головой.
— Это она может, голову-то снять, — сочувственно кивнул бородач. — Так, говоришь, ты издалека? А как же ты попал сюда?
— Ногами, — ухмыльнулся Блейд. — Шел, шел… и пришел.
Должно быть, эта версия звучала удивительно. В этом мире, похоже, не знали и понятий «путешественник», «странник»; здесь никто и никуда не двигался.
Бородач захохотал.
— Шел… шел… и пришел? — насилу смог произнести он, вытирая слезы. Его внушительное тело прямо-таки сотрясалось от приступов смеха. Следуя его примеру, тотчас начала смеяться и свита.
— А звать-то тебя как, шутник? — отсмеявшись, вопросил бородач. Блейд назвал свое имя.
— Ну, а я — Бротгар, здесь за набольшего буду, — отрекомендовался бородатый. — Так что, выдумщик Ричард, будем дело говорить, или пытать тебя начнем? Мы ведь народ простой. Штаны с тебя снимем пузом на доску с дырой положим, мужское хозяйство твое в ту дырку, значит, пропихнем, да и пустим тебя по одному омуту поплавать… А там такие пиявсы обитают, значит, которые человечину очень даже уважают. Они мелковаты, на доску им не влезть, а вот все прочее они очень даже с аппетитом потребят. Потом за внутренности примутся…
