Бедняжка Ирена оказалась просто помешана на чистоте! Большую часть времени, которое они проводили вместе, она занималась тем, что мылась.
Как бы то ни было, но связь их продолжалась, с каждым месяцем обретая самый прочный фундамент любых человеческих отношений – привычку. Должно быть, именно поэтому Петер, вернувшись из Вены, сделал Ирене предложение. Впрочем, для такого шага была и еще одна веская причина – в семье Адлеров из поколения в поколение культивировалась истинно тевтонская порядочность, и поэтому каждому мужчине, соблазнившему девушку своего круга, надлежало узаконить эти отношения узами брака. И, как истинный Адлер, Петер не мог противиться «голосу предков», – хотя его связь с Иреной была тайной для окружающих, а все помыслы и желания оставались там, в Вене, по улицам которой летала в своих прозрачных одеждах кареглазая и чернокудрая колдунья Илона…
Именно чувство долга помешало ему принять предложение прекрасной мадьярки и сделать то, чего ему, честно говоря, хотелось больше всего на свете. И вместо того, чтобы очертя голову броситься в омут этих магнетических глаз, он просто-напросто сбежал из Вены.
Приехав домой, он сразу же посетил дом барона Дитцегофа и сделал Ирене предложение. А затем мужественно попытался забыть о том, чем жил все это время…
Но это оказалось невозможно, немыслимо. В конце концов, Петеру пришлось признаться самому себе, что он уже не может быть вместе с Иреной. Отныне он хотел только одну женщину на свете…
– Значит, это всего лишь секс, да? – выпалила Ирена.
Он посмотрел на нее и тут же отвел глаза.
– Возможно. Но я бы назвал это другим словом. Наваждение.
– Наваждение? – Ирена тяжело вздохнула. – Ну что ж. Вряд ли найдется на свете хотя бы одна женщина, которой не приходилось бы время от времени закрывать глаза на проделки мужа. – Она выдавила из себя некое подобие улыбки, и Петер поморщился, услышав слово «проделки». – Не сердись, дорогой. Поверь, я желаю тебе только добра, но… Тебя преследует желание, ты мечтаешь переспать с хорошенькой женщиной? Что ж, поезжай к ней, удовлетвори свою страсть… и поскорее выброси все это из головы! Возвращайся назад, к своей Ирене…
Она шагнула вперед, протягивая руки. Но милая улыбка всепрощения на ее прелестном личике никак не сочеталась с холодным и расчетливым выражением голубых глаз.
Петер чуть не вздрогнул, когда она попыталась обнять его. Он инстинктивно сделал шаг назад, и ей пришлось опустить руки.
