— Почему они никогда не позволяют мне никаких развлечений? — прохлюпала Язифь ему в плечо.
— Я всегда думал, — проговорил Гарвин, — что по-настоящему богатые свободны.
— Никто, черт побери, не свободен, — всхлипнула миллионерша. — Кроме, разве что, мертвых.
— О чем ты думаешь? — поинтересовалась Маев и, повысив голос, пропела: — Конфеты, тянучки, жвачки, шары. Конфеты, тянучки, жвачки, шары. В каждой коробке подарок внутри!
— Я думаю, — изрек Ньянгу, разглядывая ее скудный костюм, — что никто не должен смотреть на твои прелести. По крайней мере, не галерка.
— Именно они, — возразила Маев. — Дети меня обожают.
— А что это за продажа тянучек?
— Ничего наркотического. Мягкий улучшитель настроения. И около восьмисот процентов прибыли. И если они будут пялиться на мою грудь, это тоже хорошо. Они и не заметят, — рука охранницы скользнула под ремень подноса, висевшего на шее, и в ее ладошке оказалось маленькое, но с большим барабаном оружие защиты, — этого. Гарантировано, что я смогу загнать пару пулек промеж глаз любому метров с пятнадцати. Для менее летальной реакции, — рука снова нырнула под поднос и вынырнула с плоским цилиндром, — ослепляющий спрей. Полчаса судороги, час рвота, видеть нормально не можешь два часа.
— Это если кто-то попытается проявить дружелюбие?
— Кроме тебя. Или кого-то очень, очень богатого, — ответила Маев, снимая поднос. — А теперь я хочу выпить. Эта секретная операция вгоняет меня в пот.
— Уже сделано, любовь моя, — ответил Ньянгу. — Вон там, на тумбочке.
С финансовой точки зрения это было неудобно, но Иоситаро приходилось снимать квартиру на противоположном от Кэмп-Махана берегу залива, на окраине Леггета, столицы D-Камбры. Это давало возможность на время убежать от мундиров, когда военные доставали его настолько, что хотелось выть на луну.
— Бедняжка Язифь, — произнесла Маев.
— Что? Я ничего толком не слышал.
Маев поведала ему о чуть не разразившемся бунте чиновников «Миллазин Майнинг».
— Так что она за бортом и мрачна, как демон.
— Да уж, — невольно протянул хаут, вспомнив о Дарод Монтагне.
— Что?
— Ничего, — торопливо отозвался Ньянгу.
— Ты что-то скрываешь.
— Разумеется.
— Как ужасно интересно, — прощебетала Дарод Монтагна. — Бедная мисс Миллазин. Ей велели остаться дома и пересчитывать денежки, вместо того чтобы пойти играть с нами в войнушку.
— Проклятье, — обратилась Моника Лир к своей первой помощнице. — Надеюсь, ты собираешься быть хорошей девочкой.
