Скоро одиннадцать лет, как я работаю здесь, и мне всегда удавалось вести себя так, чтобы ни у кого из землян не возникло подозрений о том, кто я такой. Я всегда думал, что смогу сдержаться и, как бы ни сложилась ситуация, не дам повод к нарушению. Но почему я не решился сообщить Эйносу, что из моего сейфа пропал лучемет? Разве не по той же самой причине Зигел не могла рассказать ему о советнике Вольском? Потому что по мере нашей работы здесь все ближе и все ощутимее начинает проявляться призрак нарушения Основной инструкции, который может позором лечь на нашу деятельность. Страх часто борется с искушением. Кто выигрывает в этой борьбе – неизвестно. Но наблюдатель так или иначе оказывается в проигрыше, потому что теряет уверенность в себе.
Я назвал разные причины, из-за которых наблюдателям гораздо тяжелее работать, чем это может показаться на первый взгляд, но забыл еще одну, не менее важную.
Каждый наблюдатель слишком хорошо знает, что такое одиночество. И тем хуже, если это – одиночество среди людей.
* * *
Мой разговор с координатором, что характерно для последнего времени, вышел не особенно приятным. Я передал ему историю, рассказанную мне хейвенкой Зигел.
– И что ты теперь сделаешь, Эйнос?
– Ты думаешь, я захочу отозвать ее? Нет.
– Я так и думал. Она же работала восемнадцать лет!
– Прекрати, Кайтлен!
– Не прекращу. Лучше ответь на вопрос: это правда, что покушение на Тар-Хамонта стало только поводом? Ты ведь еще раньше знал, что кто-то из наших мутит воду?
– Я не знал, но подозревал.
– Договаривай, Эйнос! Ты подозревал меня. С самого начала!
– Кайтлен, не преувеличивай…
– Я понял. Спасибо тебе за все хорошее. Надеюсь, тебе не придется сделать то же, что Пекулму четыре года назад!
– Отдохни и успокой свои нервы. Нам лучше прекратить этот разговор.
– Хорошо, мы прекращаем этот разговор. Я даю тебе слово, Эйнос: когда все это закончится – не важно, как – я уйду сам. По крайней мере, из-за меня тебе не придется это делать. А теперь я пошел отдыхать.
Отключаюсь и опускаюсь в кресло. И до чего мы дожили! Проклятье, месяца два назад я и не подумал бы, что буду так говорить с координатором.
Пересаживаюсь на кровать, потом опускаюсь и лежу неподвижно. Прогоняю прочь все мысли, которые пытаются проникнуть в мою голову. Потом медленно, постепенно расслабляю мышцы – одни за другими. Наконец приходит спокойствие, дающее возможность ясно мыслить.
Кайтлен, ответь на вопрос: из-за чего ты так разошелся?
