Маха поморщилась.
– Ребята, перестаньте, – сказала она. – Таково ее решение, и мы ничего не можем изменить. Отряд Черной Стрелы самый большой; может быть, они вернутся… потом. Чтобы мстить, – неуверенно закончила она.
Хелькар криво усмехнулся.
– За что я тебя всегда любил, Маха, – сказал он. – За твою веру в эльфов. Но тот, кто раз повернулся спиной к врагу, будет бежать… бежать до самой смерти.
Глиргвай и Квендихен молчали – они были еще слишком молоды, чтобы позволять себе высказываться по таким вопросам, но по их лицам было заметно, что обе девушки сильно напуганы. Глиргвай недавно поняла, что ее выслушают, если она захочет что-то предложить – но она еще слишком хорошо помнила время, когда играла на ковре вместе с Ремме, как сейчас Каоледан, а взрослые обсуждали свои малопонятные дела, не обращая внимания на маленькую темноволосую девочку.
– Драться… Но как? – сказал Реммевагара.
– Если бы только знать, где они полетят… и когда… – сказал Моркобинин. – Можно было бы снять их из пулеметов.
– Да, но это мы никак не сможем узнать, – вздохнула Квендихен.
Маха покосилась на Хелькара.
– Они пойдут через Дункелайс, и скорее всего ночью, – сказал тот.
– Почему? – с большим интересом спросил Тиндекет.
– Потому, – грубо отрезал Хелькар. – А пулеметы… Ну, если они полетят очень низко, тогда может получиться.
– Тучи! – воскликнула сестра Че, и добавила, сузив глаза: – О, они полетят очень низко… брюхом за скалы будут цеплять!
Каоледан, напуганный резко изменившимся лицом и тоном матери, заплакал.
– Пойдем спать, заинька, – сказала сестра Че.
Мальчик подбежал к ней и уткнулся лицом в живот. Эльфка обняла его.
– Ладно, мы пойдем, – сказала сестра Че. – Я посмотрю книгу заклинаний, может быть, найду что-нибудь еще.
Они с Каоледаном покинули зал.
– Я вижу, надо все хорошенько обдумать, – заметила Маха. – Давайте этим и займемся. Успокоимся и подумаем. Идея сбить гросайдечей из пулеметов хороша… но уж больно необычна. Может быть, есть другой выход? Более простой и надежный. А мы не видим его потому, что сильно испугались?
Некоторое время партизаны сидели в тишине, только смеялся Тиурику, которого Тиндекет в задумчивости подбрасывал на руках.
– А мне их жалко, – сказала Квендихен тихо.
Моркобинин приподнялся на локте.
– Кого?
– Этих людей, наездников… и дракончиков.
– Да, это странно, – сказала Маха. – Между нами и Боремией нет войны. И никогда не было, у нас даже общей границы нет. Почему они летят на нас?
