- Идите! Гуэдо, великая змея, слушает вас!
И все устремились к ней. Служители и жрецы с большим трудом поддерживали порядок.
- Будет ли у меня новый осел этим летом? - Выздоровеет ли мой ребенок? - Вернется ли ко мне мой милый, которого взяли в солдаты?
У каждого был свой вопрос, свое желание. Черная Пифия отвечала всем. Ее глаза были закрыты, голова низко опущена на грудь, руки протянуты вниз, а пальцы судорожно растопырены. Это были настоящие ответы оракула, в которых не было ни да ни нет, но из которых каждый мог извлечь то, что он желал бы услышать. С довольными лицами вопрошавшие отходили в сторону и бросали медные монеты в старую войлочную шляпу, которую держал папалои. В ней виднелись также и серебряные монетки.
Барабаны снова загрохотали, и мамалои, казалось, медленно пробуждалась ото сна. Она спрыгнула с корзины, вытащила из нее змею и снова взобралась наверх. Это был длинный черножелтый уж. Испуганный блеском огней, он высунул язык и обвился вокруг протянутой руки жрицы. Верующие упали ниц и коснулись лбом земли.
- Да здравствует мамалои, наша мать и королева, Гуджа Никон, наша повелительница!
Они молились великой змее, и жрица принимала от них клятвы вечной верности.
- Пусть сгниет ваш мозг, и пусть сгниют ваши внутренности, если вы нарушите вашу клятву!
И в ответ на это они восклицали:
- Мы клянемся тремя самыми сильными клятвами тебе, Гугон-Бадагри, который являешься нам, как Собагуи и как Гуэдо, великий бог Воду!
Затем мамалои открыла другую корзину, которая стояла за ней. Она вытащила оттуда черных и белых куриц и высоко бросила их на воздух. Верующие вскочили, схватили трепещущих птиц и оторвали им головы. И стали жадно пить из их тел свежую, льющуюся потоками кровь. А затем выбрасывали их наружу через отверстия в крыше с восклицаниями:
- Это тебе, Гуэдо, тебе, Гугон-Бадагри, в знак того, что мы сдержим нашу клятву!
Из задних рядов протискались вперед шесть человек и стали кругом мамалои. Они были в дьявольских масках; с плеч у них свешивались козьи шкуры, а тела были вымазаны кровью.
- Бойтесь, бойтесь Симби-Кита! - завывали они.
Толпа отхлынула назад, и они вступили в освободившееся пространство. Он вели на веревке девочку лет десяти. Девочка с испугом и удивлением оглядывалась кругом, но не кричала; or пошатывалась и едва могла держаться на ногах, совершенно пьяная от рома. Папалои подошел к ней и сказал:
- Я предаю тебя Азилит и Дом-Педро, и пусть они унесут тебя к величайшему из дьяволов, к Симби-Китас!
