— Звать-то вас как? Дмитрий, кажется?
Юнг вспомнил, что в документах он значится под этим именем и промолчал.
— Ну, так вот, Дмитрий, организм у вас великолепный. Когда вас принесли, — боже мой, какой вид у вас был!.. Чего только мы с Олей не делали… Лекарств нет.
Хорошо еще, что доктор у нас знакомый, конечно, и Олечка мне помогала. Но главное, все-таки ваш организм. Хорошее питание и уход вас быстро поставят на ноги. — Она помолчала. — Вам здесь совершенно некого бояться, — проговорила она и пристально заглянула Юнгу в глаза.
— Вы… вы, видимо, не тот, за кого себя выдаете… Ну, ничего, в наше время это естественно. И вам совершенно нечего опасаться, что сюда придут эти большевики или еще кто-то. У меня у самой муж и сын на фронте. Конечно, трудно, но мы надеемся, что в России еще найдутся силы, которые наведут порядок. — Глаза ее лукаво блеснули. — А признавайтесь, ведь эти документы-то, рабочий… мастерских… как бы это. Ну, не нужно, не нужно. У каждого есть свое инкогнито, и так-то оно лучше. Мы с Олей сразу догадались, кто вы. Да уж будьте спокойны, батенька: у меня у самой муж полковник, кавалер «Анны», да и Виталий, слава богу, по отцовской дорожке пошел. Только время сейчас, сами видите. От моих вот уже два месяца ни слова, ни строчки, ну да я уж терплю, авось все обойдется.
Только уж очень большевики силу взяли… Генерала Корнилова разбили, а ведь армия какая была. Мы так и думали, этот-то возьмется за дело. Ничего не вышло.
Разбили, да его самого в плен взяли. Я и забыла, Дмитрий, — вы меня зовите Марией Филимоновной, если вам что нужно, так вы позвоните, здесь колокольчик, а я пойду по делам. Олечка придет, я ее к вам пошлю, только, батенька, говорить нельзя. Полный покой. А я потом вам принесу книг, журналов.
Мария Филимоновна вышла.
Теперь Юнг знал, кто были его спасители. Положение его усложнилось, радовало только сообщение о том, что Корнилов разбит, значит на Питер было наступление.
Но все-таки любопытно, как он очутился в этой семье? Видимо, семья Ольги решила, что он переодетый офицер. Юнг решил пока молчать. Вошла Ольга в коротком бархатном платье, за ее спиной Юнг заметил незнакомую девушку, которая с любопытством смотрела на него.
— Вы не смущайтесь, это моя подруга Соня.
Софья сделала едва заметный реверанс.
Девушки подошли и сели у постели Юнга.
— Вы не разговаривайте, мы так немного посидим и уйдем.
Они сидели и болтали о каких-то незнакомых людях, а Юнг поглядывал на них и думал: «Я — сын беднейших людей, с трудом получивший небольшое образование, лежу в квартире полковника, и его родственники ухаживают за мной, принимают за человека их круга. Что же получится, когда они узнают, кто я такой на самом деле?»
