— Это для Хуса, — объяснила Катинка. — Он сластена. Любит сдобное тесто.
Агнес Линде месила тесто с такой силой, что оно пошло пузырями.
— Ох, уж эти мужчины. Им еще и пироги подавай, — сказала она.
Катинка вынула из печи противень.
— Попробуйте печенье, — сказала она. — С пылу с жару. Щеки ее горели, как медный таз.
К дневному поезду на станцию пришли фрекен Иенсен и Луиса-Старшенькая. Началось перестукиванье и дипломатические переговоры через кухонное окно.
— Учуяли, прости меня Господи, — сказала Агнес Линде. Она устало опустила руки и сидела в неловкой позе, зажав в коленях миску с тестом.
Мария вынесла им на перрон тарелку с печеньем.
Луиса от восторга так заерзала на скамье, что двое проезжих коммивояжеров смогли рассмотреть из окна поезда довольно большую часть ее «украшения».
Когда поезд отошел, в кухне открыли окна. На скамье Луиса-Старшенькая и фрекен Иенсен за обе щеки уписывали печенье.
— Ах, до чего же вкусно, фру Бай! Ну просто пальчики оближешь…
— Да, фру Бай хозяйка, каких мало, — сказала фрекен Иенсен.
— Ну, пошла молоть мельница, — сказала в кухне Агнес и снова взялась за тесто.
Бай распахнул окно конторы — оно приходилось как раз над скамьей.
— На что ж это похоже! — сказал он. — Мне не перепало ни крошки!
— Поделиться с вами, господин Бай? — спросила Луиса. — Разе вы тоже любите сладкое?
— Отчего нее, если кто-нибудь уделит мне кусочек, — «кавалерийским» тоном заявил Бай.
На перроне послышались возня и повизгиванье.
— Что там случилось? — крикнула из кухни Агнес.
— Мы подкармливаем птенчика, — сказала Луиса-Старшенькая. Она вскарабкалась на скамью и, выставив напоказ свое «украшение», совала в рот Баю печенье.
— Ой, он кусается! — вскрикивала она.
Именно в подобных случаях вдова Абель говорила:
«Ах, они все еще сущие младенцы, — они ведь совсем не знают жизни…»
Луиса-Старшенькая понесла к кухонному окну пустую тарелку. Крошки она подобрала пальцами. Сестрицы Абель не любили, когда что-нибудь пропадало зря.
Луиса заглянула в кухню через окно.
— Ах, если бы мама знала, — медоточивым голосом сказала она.
— Выходит, еще не пронюхала, — сказала Агнес, не отрываясь от теста.
Луисе-Старшенькой передали через окно фунтик с печеньем.
— Такую малость не стоит и тащить домой, — сказала Луиса старушке Иенсен, когда они вышли на дорогу.
Еще не дойдя до лесной опушки, они уписали все печенье. Луиса-Старшенькая бросила фунтик на землю.
— Луиса, детка, Боже сохрани… Фрекен Линде такая остроглазая… еще, чего доброго, заметит…
