* * *
Мы стали видеться регулярно. Сакс нигде не служил, то есть не отсиживал «от звонка до звонка», а потому был более доступен, чем другие мои знакомые. Светская жизнь в Нью-Йорке строго регламентирована. Обычный ужин приходится планировать на недели вперед, и лучшие друзья порой не видятся месяцами. К Саксу же можно было нагрянуть без церемоний. Работал он по вдохновению (обычно за полночь), а в остальное время бесцельно прохаживался по улицам, как какой-нибудь фланер прошлого века, всецело доверившись своей интуиции. Гулял, заходил в музеи и художественные галереи, смотрел кино, читал книжки на скамейке в парке. У него не было необходимости, как у большинства людей, смотреть на часы, и поэтому ему никогда не казалось, что он впустую тратит время. Это не значит, что он мало писал, просто стена между трудом и бездельем в его случае развалилась до такой степени, что он ее уже и не замечал. Мне кажется, как писателю ему это только шло на пользу, поскольку самые интересные идеи приходили ему в голову вдали от письменного стола. В этом смысле, чем бы он ни занимался, все было для него работой. Еда, баскетбольные матчи по телевизору, дружеские посиделки в ночном баре. С виду лодырь, он, в сущности, трудился постоянно.
Я, в отличие от него, не мог похвастаться такой свободой. Вернувшись летом из Парижа с девятью долларами в кармане, я не стал просить у отца взаймы денег (да он мне, скорее всего, и не дал бы), а ухватился за первую попавшуюся работу. Когда мы с Саксом познакомились, свой рабочий день я проводил в лавке букиниста в районе Верхнего Ист-Сайда: сидя в дальней комнате, я составлял каталоги и отвечал на письма. Приходил каждое утро в девять и уходил домой в час. После обеда садился за перевод книги французского журналиста о современном Китае, неряшливой, наспех написанной, на которую затрачивалось больше усилий, чем она того заслуживала. В идеале я хотел развязаться с букинистом и зарабатывать на жизнь переводами, но эти перспективы были окутаны туманом. А пока я урывками писал рассказы и рецензировал чужие книги, так что на сон времени почти не оставалось. Удивительно, как я при этом умудрялся видеться с Саксом, причем довольно часто. Конечно, большой удачей было то, что мы жили в одном районе и могли ходить друг к другу в гости пешком. Сначала отмечались в бродвейских барах по вечерам, а когда выяснилось, что мы оба ярые болельщики, стали там проводить и дневные часы по выходным, когда транслировались разные матчи (ни у него, ни у меня дома телевизора не было). С самого начала нашего знакомства я видел Сакса чаще, чем кого бы то ни было, обычно раза два в неделю.
