— А казармы тогда зачем?
— Чтобы отдохнуть или резервы разместить… Или раненых… Его Величество мне не объяснил… Для отвода глаз, наверное…
— Если их не видно, то, как же с их помощью глаза отводить? Ладно, сегодня и начнём строиться: приказ есть у тебя, приказ есть у меня… А у Его Величества, наверное, есть план…
И стали строиться… А что делать, если король приказал?
5. Раттанар, озеро Глубокое.
Нет в жизни счастья, и справедливости ни грамма нет. В столице два бойца бесподобных качеств изнывают от отсутствия доброй драки, а боги им кукиш в кармане держат: ни сражения славного, ни доброй потасовки — мышцы размять да кровь разогнать по жилам. А кому-то безвестному, неоперившемуся ещё птенцу желторотому — все военные удовольствия сразу. Мечтал о подарках, лейтенант — получай по полной программе. Любят боги над смертными подшутить… А, может, и враги богов…
Ахваз во главе полусотни стражей находился у крайних вешек, установленных этой ночью: только что закончил проверять качество работы. Пора было уходить, так как из соображений секретности работали только по ночам. Пусть полной темноты на поверхности присыпанного снегом льда и не наблюдалось, всё же с помощью белой ткани можно было стать почти невидимым в ночном сумраке. Белое на белом не очень-то бросается в глаза.
Полусотня, конечно, была видна издали тёмным пятном — белых лошадей у стражей почти не было, а любая другая масть на фоне снега выглядела ночью почти чёрной.
— А-ах-ваз! — донеслось откуда-то из необъятной белизны ледяного поля. — А-ах-ваз!
От эрфуртарского берега двигалась смутная белесая тень. Рыцарь вспомнил, что разведчики Джаллона выпросили у стражей трёх белых лошадей, и Илорин удовлетворил их просьбу, оставив троих солдат безлошадными.
— И-иду-ут, А-ах-ваз!.. — далёкий голос был едва слышен. — И-иду-ут!
Белесое пятно неожиданно расплющилось по льду, и стало почти незаметным. Только маленькая совсем тень продолжала двигаться в сторону стражей:
— И-иду-ут! — уже почти неслышный крик коснулся ушей Ахваза. Загнал коня, понял сержант, и теперь бежит из последних сил один из людей Джаллона. Беда надвигается… Беда… Стражи помчались навстречу беглецу.
— И-иду-ут! — задыхаясь, кричал беглец. — И-иду-ут!..
— Шариф!? — узнал разведчика Ахваз, а сам всё всматривался в даль, за спину человека, за едва заметный бугор павшей лошади, и дальше, дальше — в бескрайнюю белизну ледяного поля, сковавшего озеро Глубокое.
— И-иду-ут!.. — разведчик уже только тихо сипел, совершенно сорвав криками голос.
