— Я те, паразит, покажу, как крутиться на складе! Опять чего-нибудь слямзил! — длинной очередью выстрелил бритоголовый.
— Не брал я ничего! — огрызнулся Сенька. — Лучше в своих карманах пошарь!
— Я те пошарю!.. Намедни тоже ничего не брал, а одной штуковины я до сих пор не нахожу! — Увесистая дубовая чурка просвистела над Сенькиной головой.
Мальчики поддали прыти. В один момент они достигли лаза. Оттянуть доску и нырнуть в щель тоже времени много не потребовалось. Вдогон просвистел увесистый булыжник.
— Сурьезный мужчина! — поежился Кимка.
— Наш завскладом, — буркнул Сенька, — Софрон Пятка, жмот каких свет не видывал. У-у, куркуль! — погрозил Гамбург воображаемому противнику кулаком. — Однако, Кимка, нам надо поторапливаться. Санька на «Аладине» небось нас уже ждет.
— Двигай, кочегарная сила!.. Полный ход! — Кимка замахал руками, изображая пароходные колеса.
— Сначала в магазин завернем, — уточнил Сенька маршрут, — купим сахара, колбасы, хлеба...
— А деньги?
— Вот! — Сенька покрутил перед Кимкиным носом трешницей.
— Украл?! — охнул Кимка. — У гололобого.
— Дура! Я золота не крал... а тут... тьфу! — Сенька сморщил утиный нос, будто готовился заплакать. — Скопил... а ты!..
Кимка сконфузился:
— Прости, Сень! Я не хотел обидеть...
— Ладно уж, — смягчился Сенька, — жмем на полный! Машины, вперед!
Санька грустил: ему не хотелось удирать из дому. Великолепная Одесса и таинственная Америка не казались уже такими привлекательными, как представлялись еще вчера. Понимал, что родители будут волноваться, жалел их, ведь они так хорошо к нему относятся. Отец утром даже настоящий пистолет, браунинг, дал подержать, предварительно вынув из него патроны. А мать? О ней и говорить нечего. Приметив, что ее единственная отрада заскучал, засуетилась, захлопотала, пытаясь предугадать каждое желание сына. Так и ходит возле Саньки, так и воркует:
— Может, у тебя головонька болит? Нет? Покажи язычок. Так я и знала, белый!.. Желудочек засорился!
И Санька, готовый зареветь от жалости к себе, покорно пьет пурген и ложится в постель.
— Денька два-три полежишь, и все как рукой снимет! — выносит окончательный приговор Мария Петровна.
Санька попытался опротестовать такое решение, уверяя родительницу, что он здоров, но это не помогло.
— Господи, да у него и нервы не в порядке! — всплеснула руками Мария Петровна. — Вот что улица делает! А кто виноват? Конечно же этот сорвиголова Кимка Урляев!.. Нет, голубчик, отныне на прогулки — только по расписанию!.. — Разгневанная Мария Петровна удалилась на кухню.
