Араван замолчал, Джиннарин задумчиво смотрела в свой наперсток, раскручивая вино в небольшой водоворот.
Прошло довольно много времени, спящий Рукс, затеяв преследование убегающей от него во сне мышки, царапал челюстями пол каюты. Наконец пикса подняла взгляд на
капитана.
— Что же ты решила, Джиннарин? — ласково спросил
эльф.
Она ответила дрожащим от волнения голосом:
— Это противоречит опыту нашей жизни в течение десяти тысяч лет, но мне кажется, что я тебя понимаю. Если они поклянутся тебе и мне, то я… согласна… я должна найти Фаррикса.
Молчавший все время Эльмар поднял стакан:
— Налей мне еще, дружище Араван, это надо отметить. Араван плеснул всем вина.
— За успех! — торжественным голосом произнес капитан.
Джиннарин взяла наперсток и произнесла только одно
слово:
— Фаррикс. Эльмар залпом выпил.
Семь дней спустя от городского причала стали подходить шлюпки с командой «Эройена» на борту. От многодневного бурного разгула многие были в полубессознательном состоянии, и их приходилось заносить на судно в буквальном смысле на руках. Среди таковых оказался и Бокар, висевший на плече Джату, подобно полупустому мешку с зерном. Увидев, что Араван наклонился через перила и наблюдает за ними, черный гигант, выходя из шлюпки и поднимаясь по сходням, улыбнулся, сверкнув белыми зубами.
— Идем на борт, капитан, — объявил Джату. — Бокар просто ужасно устал, до полного, так сказать, изнеможения.
Араван громко рассмеялся, затем ответил:
— Да, Джату, вижу. Но бьюсь об заклад, каждый из вас погулял от души. Не прав ли я?
— Да, капитан, что уж тут скрывать, своего мы не упустили.
Когда Джату ступил на палубу, Араван сказал:
— Свалишь свою ношу на койку и приходи ко мне. Я расскажу тебе сказку.
Джату удивленно взглянул на капитана, затем перевел взгляд ему за спину и увидел на корме старика, перегнувшегося через борт. Тот наблюдал за шлюпками, подвозившими экипаж «Эройена». Черный гигант поднял бровь, и с губ его уже готов был сорваться вопрос, но, наткнувшись на таинственный взгляд синих глаз эльфа, Джату промолчал.
День постепенно подходил к концу. Команда понемногу подтягивалась от городского причала. Женщины пришли к докам проводить своих моряков и воинов, возлюбленные обменивались нежными объятиями и поцелуями. К заходу солнца вся команда была на борту судна.
С наступлением темноты оба помощника Аравана, Ри—ко и даже Бокар собрались в капитанской каюте, и их встреча затянулась далеко за полночь. Тинк пытался сервировать чай, но был встречен Бокаром в дверях. Он взял у Тинка поднос, не позволяя юнге войти. Но, несмотря на это, юнга успел разглядеть в каюте старика в синем балахоне и…
