Она даже не представляла, какой разнузданной шлюхой он собирался ее представить.
– Ты уверена, что это разумно? – вновь спросила Мэри. – Не рассердится ли герцог?
Она и леди Софи ехали в нанятой карете. Мягкое покачивание рессор должно было бы действовать успокаивающе, но Мэри дрожала от волнения, и это не предвещало ничего хорошего. В середине дня Софи внезапно появилась в городском доме Джо и заявила, что Мэри отправится с ней в Брентвелл-Хаус навестить Сирила.
Сейчас она успокаивающе похлопала Мэри по руке.
– Не волнуйся. Я знаю, как вести себя с братом. И потом, нас ведь никто не увидит. Мама всегда отдыхает во второй половине дня. Адам отправился к судье на Боу-стрит. Я доставляю тебя обратно в целости и сохранности еще до того, как он обнаружит, что тебя нет.
Мэри горячо надеялась на это. Вечером ей предстояло сыграть роль Джо, и она проснулась задолго до рассвета, не в силах больше спать от волнения. Это было даже хуже, чем ожидать, когда наступит время петь псалмы во время службы. Придуманная Софи поездка по крайней мере позволила ей несколько отвлечься, как и ее непринужденная болтовня о моде, последних сплетнях и людях того круга общества, который был очень далек от мира фермеров, пастухов и домашних хозяек с целым выводком детей, в котором выросла Мэри.
Одетая в желтое муслиновое платье с мелким рисунком и огромную шляпу с перьями и лентами, леди Софи была классическим представителем праздного дворянства. Отец учил Мэри, что, только отказавшись от богатства и положения, аристократ может надеяться на спасение души.
И все же леди Софи была приветливой и доброй. Может, ее щедрая натура свидетельствует о чистой душе? Или эта девушка со сверкающими глазами обречена гореть в аду лишь за то, что родилась в семье аристократов? Это ведь так несправедливо.
Мэри очень смущало, что ее тянет к Софи. Как и Джо, Софи воспринимала жизнь как веселое приключение. Правила и ограничения, принятые в их кругу, не могли сдержать ее жизнерадостности. Как же она, наверное, испытывала терпение своей матери, жившей по строгим правилам света!
Лицемерным правилам, поправила себя Мэри. Сент-Шелдона беспокоили только внешние приличия. Ни одной даме из общества не подобает знать, что он содержит частный дом для удовлетворения своих пороков. Дом, куда он привозил своих любовниц, целовал их, прикасался к их обнаженной груди…
Боже милостивый, с каким упоением он целовал ее! Его язык проник в ее рот, его руки крепко сжимали ее в объятиях. Мысли об этом заставили Мэри покраснеть.
