– О, прошу прощения. – Она опустилась на колени, чтобы собрать карты, и только тут заметила картинки на обратной стороне. – Боже милостивый! – ахнула она. – Да на этих женщинах совсем ничего нет!
Герцог зловеще молчал. Поспешно затолкав последнюю непристойную карту в серебряную коробку, Мэри захлопнула крышку и только тогда рискнула взглянуть на герцога.
Его лицо было наполовину скрыто веером. Какой же простушкой он ее считает, глупым, наивным ребенком, совершенно не владеющим женскими чарами. Она твердила себе, что нельзя становиться жертвой его порочных страстей, нельзя придавать большое значение его мнению. И все же где-то в глубине души она хотела, чтобы он воспринимал ее как женщину, равную по положению дамам его избранного круга.
Его широкие плечи дрожали, и, когда он опустил веер, Мэри увидела, что уголки его губ дергаются. В его глазах плясало веселье, столь несовместимое с обликом сурового вельможи, что Мэри удивленно воззрилась на него. Его лицо осветилось теплой улыбкой, стало невероятно привлекательным, и куда-то подевалось его высокомерие. Она поняла, что это человек, которого стоит узнать поближе, если только удастся пробиться сквозь его неприступность. Это был человек, который умел смеяться.
Мэри вдруг поняла, что во все глаза смотрит на него, словно какая-то деревенская дурочка. Она вскинула голову:
– И нечего смеяться. Это произошло случайно.
– Прошу прощения, – сказал он, хотя смеющиеся глаза говорили, что он вовсе не раскаивается.
– И вообще, не следует держать тут эти непристойные карты, – заявила она и со стуком водрузила коробку на стол. – Это орудие сатаны. Карты – это один из пороков, они побуждают к азартным играм.
Хитрая улыбка заиграла на его губах.
– Госпожа Мэри – сама противоречивость! Вы еще многого не знаете об удовольствиях, таящихся в развращенности.
– Нет уж, спасибо. На сегодня с меня хватит уроков.
– Да мы только начали!
Адам Брентвелл встал и не спеша направился к ней. В руках он держал сложенный веер и ритмично похлопывал им по ладони. Мэри завороженно следила за его приближением.
Сложив руки на груди, она заявила:
– Я больше не буду упражняться в этой глупой походке.
– Ну тогда мы пока оставим покачивание бедрами и снова вернемся к вееру. Прижмите ручку веера к губам, вот так.
Он прикоснулся ручкой из слоновой кости к своему рту, твердому, по-мужски решительному. Мэри внимательно следила за его действиями. Внезапно ею овладело желание почувствовать прикосновение этих губ к своим губам. И она опять покраснела.
