Он нанял двух слуг, милую супружескую пару, но вскоре их рассчитал и опять остался вдвоем с Ж., стариком-дворецким его родителей, который без всякого участия Н. ухитрялся вести дела так, что счета всегда были оплачены, квартира убрана, а обед в назначенное нужное время стоял на столе, накрытом должным образом и на нужное число приборов, а те, кто все это под его руководством осуществлял, не попадались Н. на глаза. Разумеется, это страшно его деклассировало. Светский человек, даже не высшего сорта, даже всего только стремяшийся утвердиться в сомнительного толка парижских кругах, которые и светом-то не назовешь, а все-таки усмотрел бы в таком домашнем укладе только что не самоубийство, потому что для него, как для молодой женщины, белье, порядок в доме - залог уверенности в себе и первейшее условие для продвижения по общественной лестнице. Н. имел это в виду, нанимая слуг, но уже вовсе об этом не думал, когда рассчитывал их, и даже подивился тому, как мало сожалений - особенно в сравнении с надеждами, которые он на этих слуг возлагал, - пробудило в нем их увольнение. Н. было совершенно ясно, что теперь он погиб в глазах какого он там ни на есть света, и это-то еще ничего, но его несколько заботило и пугало, что многие из его знакомых решат ретроактивно, что он никогда и не был светским человеком и, следовательно, не имел права вращаться среди них. Слишком, слишком уж без боя. Впрочем, куда вероятнее было, что они сочтут его чудаком.
Потом это обстоятельство забылось.
Может быть, на его поведении сказалась природная скупость, которую раньше давило больное самолюбие. Может быть. Но что мы знаем о нераскрывшихся человеческих чертах? Может статься, что мы всего-то комок встроенных в нас свойств, проявляющихся при подходящих обстоятельствах, ну, а уж таиться-то может что угодно, так что на нашу долю только и остается, что выбрать оболочку, антураж, дабы заключить в них свойства, то есть, в общем, жизненный уклад, на котором, как на дне морском, отпечатывается наша урожденная окаменелость. И тогда ему следовало не жаловаться, а наоборот, благодарить судьбу, изрядно поспособствовавшую выявлению истинных черт его характера, задавленных, наверное, бедностью и противоестественным социальным - он чуть было не сказал - укладом. Но, может, это не совсем так, может быть, человек может меняться, а то ему и меняться не надо: создайте условия - проявится волк, измените - заяц...
