Голос его был глубоким, сладкозвучным, завораживающим. Он говорил о запретных желаниях, прекрасных дамах и влюбленных рыцарях, о любви потерянной и любви обретенной. В свете лампы профиль его казался чеканным, а над черными волосами возникло серебристое сияние.
Он перевернул страницу, и его голос наполнил комнату, обволакивая сознание Сары. Она была уже не беспомощным инвалидом, а королевой, живущей со своим двором в золотом замке; наядой, плывущей на спине заколдованного дельфина; эльфом, танцующим на лепестках благоухающих цветов.
Магия ощущалась в его голосе и в произносимых им стихах, в самом воздухе, наэлектризованном вокруг них.
Глядя на его профиль, Сара легко представляла отважного воина, скачущего в атаку, борца за справедливость, рыцаря в запыленных доспехах.
Она забылась и не помнила, как долго смотрит на него, но вдруг поняла, чю он перестал читать.
Краска бросилась ей в лицо, когда их взгляды встретились. Она чувствовала себя так, словно только что пробудилась ото сна, где все казалось таким реальным… Глядя в глаза Габриеля, она вдруг ясно поняла, что именно он и был воином и рыцарем или отверженным, ищущим справедливости.
Габриель смотрел на нее так, будто впервые видел. Ее глаза голубели, как небо, которого он не знал последние триста лет. Но глаза эти уже не были глазами того ребенка, к которому он так привык. На него устремился взгляд прелестной девушки, почти женщины. Ничего детского не осталось ни в ее лице, ни в формах тела. Губы были полными, естественного розового оттенка. Шея — высокой и изящной. Руки — такими мягкими и нежными, что его охватывал жар при мысли, как они могли бы обвиваться вокруг него и ласкать.
Она глубоко вздохнула, и он заметил, какой приятно круглой сделалась ее грудь.
Но больше всего его изумило то, что она смотрит на него как на мужчину.
Повинуясь импульсу, Габриель поднялся и бросил книгу ей на колени. Еще какой-то момент он неотрывно смотрел на нее, а потом, накинув плащ, ринулся к двери. Черная ткань окутала его, словно ночная мгла.
— Габриель?! — Она моргнула несколько раз, гадая, не приснилось ли ей все это, а затем взяла книгу, еще хранившую тепло его пальцев, и прижалась к ней щекой.
Нет, не приснилось. Он на самом деле был здесь.
Закрыв глаза, она молилась, чтобы он пришел к ней снова.
Габриель растворился в тумане ночи, радуясь ее холоду, отдаваясь порывам ветра, дувшего с реки.
Он читал Саре романтические баллады из старинной книги, и ей удалось проникнуть в его сердце, заглянуть в душу. Она должна была найти там бездонные пропасти и мрак чернее, чем в преисподней.
