Она подождала, пока я догоню ее, и горделиво добавила:
– Не хочу связываться с таким неудачником! Мне нужен человек состоятельный и порядочный. Моя мечта – выйти замуж за богатого, пусть мать порадуется. Ну сколько можно жить в нищете? Вот о чем я думаю, Сэцуко.
– Да-а, – пробормотала я, запнувшись. И подумала: а захочет ли богатый, порядочный человек жениться на нищей девушке, которая даже школы не закончила, но, встретившись с серьезным взглядом сестры, которая, конечно, и сама понимала это, я ничего не смогла ответить.
Я училась в девятом классе, и оставалось всего несколько дней до начала зимних каникул. Однажды вечером, вернувшись домой, я застала мать понуро сидящей у порога.
С утра она ходила перебирать уголь, но, видно, уже давно пришла – на ней была ее обычная шерстяная накидка, серые брюки и недавно купленные деревянные гэта. Не двигаясь, она мрачно смотрела на свои ноги; казалось, она сидит так уже много часов.
– Что случилось? – Я заглянула ей в глаза.
Мать медленно подняла голову, будто преодолевая неимоверную тяжесть, и с трудом проговорила:
– Кунио нашелся…
– Что? Где?
– На шахте Тауэ в Югэте, – нервно ответила мать, теребя свои прямые, рассыпающиеся волосы.
Ей было только сорок пять, но, измученная бедностью, она казалась лет на десять старше. Сидя без сил у порога, она была похожа на старуху, сгорбленную от работы на шахте и шитья.
– Он что, работал в шахте? С таким здоровьем?!
– Да. И вот, свалился. Начал харкать кровью. Этот неслух, – ворчливо сказала мать.
– Харкает кровью? Это серьезно? Ты ездила к нему? – испуганно спросила я.
– Ездила. На этот раз выкарабкался.
– Он в больнице на шахте Тауэ?
– Да разве там есть больница? На этой-то шахте!
– А где же он?
– В городской больнице. Но он там недолго пробудет. Его надо перевозить в туберкулезную больницу.
– А где есть туберкулезная больница?
– В Иидзуке. Больница Кахо в Иидзуке.
– Нам нужно будет ехать в Иидзуку?
– Не знаю. Может, они сами его перевезут.
– Значит, туберкулез…
Я присела рядом с матерью и вздохнула.
– Деньги! Нужны деньги! – закричала вдруг мать.
Я посмотрела на нее с испугом – уж не сошла ли она с ума? Взгляд у нее остановился, пересохшие губы дрожали.
– Мамочка! – я крепко сжала ее руку.
Она пришла в себя, поморгала и глубоко вздохнула.
– Надо придумать, где взять деньги, – упрямо повторила она. Потом с трудом поднялась.
– Куда ты? – спросила я, тоже вставая.
Мать посмотрела на меня отчаянным блуждающим взглядом:
