Но если она согласится, он узнает ее ужасную тайну. А стоит Сэму понять, что она невинна, он оставит ее в тот же миг.
Сэм перегнулся через стол и потерся носом о щеку Патрисии.
– Нет, это не духи. Пахнет круассаном с шоколадом. Признавайся, ела?
– Не успела. Ешь. – Патрисия подвинула круассан Сэму. – Мне все равно нельзя. Милдред велела держать вес.
– Тяжело тебе, – без тени сочувствия произнес Сэм, откусывая большой кусок.
– Особенно если ты ешь мой завтрак у меня на глазах.
Сэм хмыкнул, отправляя в рот последний кусок, встал и демонстративно стряхнул с лацкана невидимую крошку.
– Ты уверена, что не хочешь пойти в оперу? Вообще-то я виноват перед тобой – каждый вечер задерживаю допоздна.
Зачем он так? Это были лучшие две недели в ее жизни.
– Я пойду, Сэм. Если Рексу так важно поприветствовать губернатора, пусть даже это сделаешь ты, надо идти.
– Отлично! Мне совсем не хотелось бы идти с кем-нибудь другим. Заеду за тобой в восемь.
– Ладно.
Сэм приник к ее губам, но не успела Патрисия обрадоваться, как в кабинет вошел Майк с почтой для нее, и она поняла, что это снова было шоу.
– Привет, Патрисия. Я принес твою почту, – сказал Майк. – Ты выглядишь немного растерянной. Предсвадебная лихорадка?
– Да нет, – ответила Патрисия, покачав головой. – Хотя… есть немного.
– Очень любезно со стороны мистера Баррингтона устроить свадьбу в своем доме, правда?
– Конечно. Жаль только, что Третий не приедет.
– Третий? Кто это?
– Извини. Между собой мы называем сына мистера Баррингтона «Третий», поскольку сам Рекс Баррингтон – Второй, понятно?
Майк улыбнулся и стал просто неотразим.
– Понятно. А почему его не будет?
– Дела. Он работает за границей и, похоже, не спешит возвращаться. Представляешь, его никто никогда не видел! Кроме Рекса Второго, конечно.
Майк рассмеялся.
– Кстати, – бросил он, выкатывая свою тележку с почтой в коридор, – я забыл тебе сказать: здесь твоя мать.
– Здесь? – оторопела Патрисия. – Где здесь?!
– В вестибюле. Ждет тебя. Удачи, Патрисия.
