Сэм взял ключи из дрожащих пальцев Абби, открыл дверь и мягко втолкнул свою спутницу внутрь. И только уже на кухне та неуверенно произнесла:
– По-моему, сейчас не самый подходящий момент, чтобы обсуждать эту свадьбу. Они ведь даже не назначили день.
– Это все, что ты хочешь мне сказать? – спросил Сэм.
Абби вопросительно посмотрела на него.
– Разве мы приехали не для того, чтобы поговорить о свадьбе?
– И для этого тоже. Но…
– Но что?
Абби не нравилось, что Сэм по-прежнему может вертеть ею, как ему вздумается. Чтобы спасти остатки самоуважения в собственных глазах, она готова была наговорить сейчас Сэму кучу гадостей, лишь бы не довольствоваться ролью пешки в их непростых, запутанных отношениях.
– Ты и в самом деле не догадываешься? – усмехнулся Сэм.
– Я не понимаю, о чем ты… – произнесла Абби, уже начиная жалеть, что так опрометчиво согласилась приехать сюда вдвоем.
– Зато понимает твое тело. И мое, – сообщил Сэм. – Между нами не все было гладко. Я допустил огромную ошибку. Но секс – это было… Ты никогда не задумывалась, что мне пришлось пережить? – Его голос резанул ее как удар бича. – Тебе не пришлось спать одной на кровати, где мы были вместе. По ночам мне мерещились твой шепот, твои крики, которые ты издавала, когда мы любили друг друга. Пустая кровать, тебя нет рядом, сначала я не могу уснуть, потом просыпаюсь оттого, что ищу тебя и не нахожу. Этот кошмар преследует меня до сих пор. Каково мне было, когда ты приходила во сне! Твое нежное мягкое тело… такое ощущение, что ты меня никогда не оставляла. У меня не осталось ничего, кроме воспоминаний о том времени, когда мы были вместе.
Он исподлобья смотрел на нее потемневшими то ли от боли, то ли от страсти глазами. Его голос задел в ней какие-то струны, к которым никто давно не прикасался. Его слова всколыхнули чувства, которые ей с таким трудом пришлось когда-то прятать подальше и которые еще не пришло время выпускать на свободу. Если он говорит правду, значит, они в расчете. Боль, которую он пережил, была почти равна ее боли. Но у нее есть Кати, есть за что бороться, просто так она не собирается сдаваться.
Сэм давил на нее воспоминаниями, от которых никак нельзя было избавиться. Давняя обида вспыхнула в ней с новой силой, и, как раненое животное, она закричала:
– Нет, ты не любил меня, иначе бы ты не стал во мне сомневаться, не придумал бы, что я тебе изменяла. Рассказываешь, как тебе было трудно, как горько, а ты хоть представляешь, что досталось на мою долю? И что ты предлагаешь? Забыть? Ты не любил меня, ты не мог…
