Подойдя на достаточно близкое расстояние, ликийские лучники, союзники троянцев, стали для начала осыпать ахейцев стрелами, а потом камнями, так что греки и вовсе растерялись.
– Поднимай щит повыше! – наставлял Гемонид царевича. Потом, заметив, что мальчишка продолжает прикрывать щитом только грудь, закричал ему прямо в ухо: – Держи повыше, болван! Я же сказал, повыше! Грудь-то закрывать не нужно, голову береги!
– Но тогда я ничего не увижу, – запротестовал Леонтий.
– А на что тебе смотреть? – снова закричал Гемонид. – Не на что! Вот засветят тебе камнем в лоб, тогда узнаешь.
Но смотреть-то как раз было на что: впереди троянской рати выступал сам Парис, похититель Елены. Он принимал воинственные позы и выпячивал грудь, чтобы всем были видны его новые доспехи. Поверх кирасы он накинул на плечи шкуру черной пантеры, свисавшую почти до щиколоток. В руках у Париса были изогнутый лук, короткий меч и пара ясеневых копий с бронзовыми наконечниками.
– Эй, проклятые ахейцы, выходите помериться силой! Выходите! Пусть Зевс видит! И не поодиночке, а все вместе, все до единого! – кричал Парис и размахивал копьями, как бы взывая к небу.
Крики хвастуна долетели до слуха Менелая, как раз в тот момент подкатившего на своей колеснице. При одном только взгляде на соперника в Атриде вспыхнула жажда страшной мести: кровь бросилась ему в голову, вены на шее вздулись. Вот он, смертельный враг, отнявший у него жену, гнусный мерзавец, презревший священный закон гостеприимства! Всем, кто видел перекошенное от ярости и в то же время сияющее лицо Менелая, трудно было понять, что в данный момент перевешивает: обида или радость от того, что он встретился наконец с ненавистным соперником. Одним махом Менелай спрыгнул с колесницы и, обнажив огромный меч, словно фурия бросился на Париса.
– Совратитель жен, гнусный слизняк, проклятый вор чужого счастья, мерзкое насекомое! Ты недостоин смерти в поединке с настоящим воином! Посмотрим, хватит ли у тебя сил так же лихо расправляться с мужчинами, как с женщинами!
Менелай кипел такой ненавистью, что Парис счел за благо спрятаться в гуще троянцев.
– Ты где, презренный?! – кричал Менелай, который не мог разыскать Париса, укрывшегося за спинами своих воинов. – Убежал, мерзавец, да? Боишься показаться мне на глаза? Тебе бы только в постели сражаться!
Тем временем по всему лагерю происходили ожесточенные схватки между пешими воинами. Гемониду, защищавшему Леонтия, пришлось уложить троянца, который непонятно каким образом проник сквозь заслон телохранителей. Несмотря на свой преклонный возраст, учитель нанес противнику очень сильный удар и свалил его наземь. Когда юный царевич увидел, как кровь троянца обагрила землю, ему сделалось дурно. Его даже вырвало. Гемонид, воспользовавшись моментом, приказал своим людям немедленно перенести Леонтия в безопасное место.
