— В этом году на преподавателей выделено очень мало путевок — у профкома нет денег, — сообщили нам. — А претендентов больше, чем обычно, потому что у преподавателей тоже нет денег, и поехать в другое место они не могут. Раньше в таких некомфортабельных условиях соглашалась жить только молодежь, а теперь есть желающие с тридцатилетним стажем работы в институте. Естественно, им оказывается предпочтение. Так что вам надеяться не на что.
Был уже май, буйно цвела черемуха, пели птички, но нас это не утешало. Мы сидели на скамейке в институтом парке и мрачно смотрели вдаль. Первой пришла в себя Настя.
— Ну, что делать? А если купить не профсоюзную, а обычную путевку? Конечно, тогда денег хватит только на часть отпуска, но это же лучше, чем ничего.
— Да, конечно! — возмущенно фыркнула я. — Тебе-то хорошо, у тебя с твоим английским всегда есть приработок, сейчас на английском все помешались. Света подработала у Виталика в магазине. А у меня только зарплата. Единственный частный ученик, и тот недоплатил. Мне по полной стоимости не купить даже самой дешевой путевки. А ведь еще дорога! Придется все лето торчать в Ленинграде. А если все равно буду здесь торчать, то стану заниматься сизисом. Представляете себе, отдых?
— Ты с ума сошла! — бурно возразила Настя. — Летом заниматься сизисом! Только через мой труп! Почему, в конце концов, ты не могла, как Света, подработать в магазине?
— Почему, почему… Потому что тогда я б сидела не с вами на лавочке, а в тюрьме, и проблема летнего отдыха благополучно бы разрешилась. Вы же знаете мои взаимоотношения с деньгами. Наверняка бы вляпалась в какую-нибудь недостачу. Причем чужую.
Мои подруги вздохнули. Возразить им было нечего. Про мои денежные дела можно слагать саги. В принципе, я не считаю себя невезучим человеком, но вот в этом конкретном вопросе… Если я, сделав небольшие сбережения, вкладывала их в доллары, курс доллара тут же падал. У меня нередко возникала мысль, что, будь я побогаче, я бы таким образом запросто могла разрушить американскую экономику, быть может, даже довести ее до состояния нашей. Зато стоило мне доллары продать, как курс начинал расти. Ну, это еще ладно, со всяким случается. Бывало и поинтереснее. Я в компании со своими соратниками по науке выиграла грант Российской Академии наук. Деньги мы честно делили поровну. Преимущество этого гранта заключалось в том, что с течением времени соответственно инфляции мы должны были получать все больше и больше. Однако реально вышло наоборот. Денег с каждым разом приходило все меньше и меньше, словно инфляция вдруг заработала в обратную сторону. Было еще несколько проектов, в которые меня вписывали благородные собратья по науке, но те в результате не принесли и вовсе никакого дохода. Настя вообще считала, что меня надо из всех проектов исключить, а оставшиеся в них лица пусть выплачивают мне некоторый процент — за то, что я своими отрицательными флюидами не порчу их начинаний. Продолжать на эту тему можно бесконечно. В результате от работы, связанной с деньгами, я шарахалась, как черт от ладана.
