— Почему ты так сопротивляешься? Разве тебе не хочется вырваться из клетки, в которую нас загнала Герлена? Избавиться от власти клейма? Обрести практически неограниченные силы!
— До конца твоей жизни? Человеческий век короток… А потом вспоминать и сожалеть? Нет. У меня и так слишком много подобных воспоминаний. И не желаю больше говорить об этом! — Шальра взмахнула крыльями и издала раздраженный крик.
Девушка вздрогнула, выронила свою обувь и наконец-то обратила внимание на Ловца. Кажется, раньше она и вовсе его не заметила за спинами опустошенных.
— К-красные… — растерянно произнесла она. Даже голос у нее казался теплым, таким же теплым, как весь ее облик. Солнечная душа… — У птицы тоже красные глаза, — Викаима сделала паузу и вдруг стремительно выпалила: — А почему?
— Полагаешь, у тебя есть право задавать мне вопросы? — Хеан лениво изогнул бровь.
Девушка недовольно насупилась, становясь похожей на лесную белку.
— Это вашей помощницей я обязана стать?
— Помощницей? — Ловец едва сдержал ледяной смешок. — В определенном смысле, можно сказать и так.
Ах да Маэр! Как любезно со стороны императора… Так удачно и так удобно подставиться. И ведь это уже не считая ошибок при заключении договора.
Как могли министры разрешить наивному ребенку лично договариваться с Ловцами? Хеану даже не пришлось что-либо придумывать: юный император сам шагнул в открытую ловушку. Первым поднял руку, чертя руну. А согласно Хартии Ловец имел право внести некоторые уточнения. Уточнения, не меняющие сути соглашения. Одиннадцатый хмыкнул. Формально не меняющие. Фактически же… Пара слов — и согласованная цена возросла в неисчислимое количество раз. А Маэр не успел сказать «нет», не успел отдернуть замершие на прозрачной преграде пальцы. И продал совершенно невинного человека. Интересно, что будет твориться в его сердце, когда он увидит ее мертвое тело? Может, наконец поумнеет? Империя развалится, если ей будет продолжать править этот тепличный цветок, тщательно оберегаемый от тягот жизни своим окружением.
— Я должна ехать на этом монстре? — хмуро уточнила девушка, осматривая оседланного керреха. Ящер, которому явно не понравилось настолько пристальное внимание, оскалил пасть и зашипел. Хеан успокаивающе похлопал его по длинной шее. От долгого пребывания на солнце светлые чешуйки нагрелись и казалось, что под ними течет теплая кровь.
— Нет. Это мой.
По лицу Викаимы скользнула волна облегчения, но почти тотчас она снова поинтересовалась:
