Тут надо мной склонилось чьё-то лицо, лицо исполина, до самых глаз закрытое зелёной маской. Я смотрел ему в глаза и знал, что сделал что-то ужасное и заслужил наказание, которому меня подвергают.
– Ну как дела, Дуэйн? – спросил исполин и стянул с лица маску. Он улыбался. У него была серебряная седая борода, и он улыбался.
– Я согрешил, – сказал я. Или только пытался это сказать, – я не знал, в состоянии ли моя гортань и голосовые связки произнести членораздельные слова. Я даже не знал, есть ли у меня теперь вообще гортань и голосовые связки. У меня отняли всё; может, и это тоже.
– Нам всё удалось, – сказал исполин. – Вам всё удалось. Человек в шесть миллионов долларов скоро будет против вас жалкой букашкой.
Был вечер, и была ночь, и вот уж я больше не видел лица исполина, а падал назад, всё глубже и глубже. Последнее, что я слышал, – как кто-то смеётся и говорит:
– Шесть миллионов долларов – это уж слишком дёшево…
Я пришёл в себя оттого, что О'Ши тряс меня за плечо. Когда я с трудом поднял веки, он сказал:
– Я не просил вас о полном наркозе, мистер Фицджеральд.
– Ах да. Извините. Вы уже управились? – У меня было такое чувство, что я лепетал заплетающимся языком.
– Не знаю, кто тут больше управился, я или вы, – проворчал доктор. – Но если вы имеете в виду ваши кисти, то они зашиты.
– Спасибо.
Это не был полный наркоз, задействованный по ошибке. Я знал, что это было: истощение после боя и после включения на всю катушку, которое спустя несколько часов полностью поглотило меня и погрузило в мёртвый сон. Я поднял руки, чтобы посмотреть на них. С виду всё оказалось не так страшно, как я боялся: на правом предплечье была обыкновенная марлевая повязка, кисти в стерильных повязках, каждый палец по отдельности, так что моя подвижность почти не была ограничена.
– Я дам вам с собой перевязочного материала, чтобы завтра вечером или послезавтра утром вы могли сменить повязки. Снять швы можете в воскресенье, не позже, – сказал О'Ши. – И через неделю зайдите ещё раз.
– Через неделю? – повторил я, садясь на кушетке. – Обычно вы давали мне меньше времени на выздоровление.
– Я бы и в этот раз дал вам меньше, но на следующей неделе меня не будет. – Он знаком попросил меня встать. – Идёмте, я хочу сделать вам рентген.
Я пошевелил на пробу плечами и руками.
– А надо? – Если не считать моего ощущения, будто стадо разъярённых горилл выместило на мне всё зло, в остальном я чувствовал себя как обычно.
