И снова она почувствовала, как его взгляд прошелся по всему ее телу и снова вернулся ко рту. У Кэйт перехватило дыхание. Никогда она не видела в глазах мужчины столь откровенного желания или, во всяком случае, не ощущала столь сильного физического воздействия. Неожиданно ей стало жарко.
— Не поужинаете ли вы сегодня со мной вечером? Я знаю одно маленькое сербское заведение…
— Я не могу, Джулио. У меня много работы, которую я должна сегодня завершить…
Он положил свою ладонь на ее руку, и какое-то покалывание, начавшееся в кончиках пальцев, пробежало по ее руке и потом вниз, по спине.
— Мамаша Радикевич готовит такие кебаб-чичи и бурек, что можно прослезиться…
— И мне нужно немного вздремнуть прежде, чем мы приступим к ночным съемкам…
— А ее сарма…
— Вы неисправимы! — расхохоталась Кэйт.
— Тогда обещайте, что в следующий раз… Кэйт взглянула на его руку, по-прежнему лежащую на ее ладони. Рука была теплая, сухая и очень сильная.
— Да, в следующий раз.
С явной неохотой Джулио убрал руку, жестом спросил счет, расплатился и вывел Кэйт из ресторана на солнечную улицу.
— Замечательный день, — вздохнула Кэйт. Солнце согревало ее плечи, а ее обостренные чувства улавливали тепло, исходящее от руки Джулио и распространяющееся по всему ее телу.
Джулио безуспешно пытался подозвать такси.
— Куда вы направляетесь? Могу я вас подвезти?
— Нет, спасибо. Мне совсем рядом, до Восьмой авеню, а там недалеко.
— В таком случае, — он крепко прижал к себе ее руку, — я пройдусь с вами, — заявил он с озорной улыбкой.
— Наступает лето, — Кэйт сделала попытку завязать светский разговор. Она повела носом раз, другой. — Вы чувствуете запах лилий?
— Это в центре-то Манхэттена?
Кэйт снова принюхалась, но этот запах уже сменился другим — ароматом диких лесных роз, пряным и острым, как запах моря. Она медленно повернула голову этот запах, тонкий запах, исходил от Джулио.
— Когда в последний раз вы позволяли себе просто так, черт возьми, устроить выходной после полудня?
Она попыталась освободиться от него, чтобы взглянуть ему в глаза, но он так крепко держал ее руку, что она не смогла этого сделать.
— Я не помню, — призналась она. Это прозвучало неубедительно, но это была правда.
— Тогда пойдемте в Центральный парк.
— Но…
— И никаких но… — Он повлек ее сквозь пробку, устроенную таксистами на Пятьдесят шестой улице.
— Подождите минуту, — начала она и тут снова уловила этот запах, он щекотал ее ноздри и волнами катился по всему телу, достигая самых потаенных уголков.
