Мысль о голой Халабуде, которая вот-вот должна была выплыть из камышей, вдруг задела в душе Пельменя какие-то потаенные струнки. Он потрогал ухо. Ухо было на месте.
— Слушай, Пакля, а у тебя баб много было? — спросил он.
— Много! — очень поспешно и заносчиво ответил тот. Потом добавил уже спокойнее: — Хватало. А у тебя?
— У меня… — буркнул Пельмень и помял ухо. — Да не совсем много. Маловато.
Пакля тихо хмыкнул. Он понял истинную цену этого «маловато».
— Ну а вот сеструха к тебе ходит, — сказал он. — Ты ее не забодал еще?
— Да ты что! — в ужасе проговорил Пельмень. — Она ж — сеструха!
— Ну и? У сеструх, что ли, копилка не с того места? Тем более двоюродная…
— Не, не… — Пельмень даже замахал руками.
— Дело твое. А хочешь, с Веркой-Отличницей сведу?
— А как? — заинтересовался Пельмень.
— Ну как… Так. Позову ее куда-нибудь… на речку вот можно. Ты уже на месте будешь. Потом я уйду…
— Ну-ну! А дальше?
— А что дальше? Если уже поддатая будет — хорошо. Если трезвая — стакан «сэма» не найдешь, что ли?
— А делать-то что? Про что говорить?
— Про что хочешь. Я, помню, ей рассказывал, как мы в Дятлове дрожжи в туалеты побросали. Помнишь, огороды затопило?
Пельмень, яростно накручивая ухо, задумался. Вызвал из памяти облик Верки-Отличницы — вечно пьяной, краснолицей, в прожженном сигаретами платье и расшлепанных кроссовках. Он представил, как сидят они на речке и он рассказывает ей про туалеты…
Пельменя вдруг передернуло.
— Нет, — произнес он с содроганием. — Не надо Верку.
— Смотри сам… А то можно и с сеструхой твоей на речке посидеть…
Пакля вдруг выпрямил спину, потом быстро встал и так энергично закрутил колесиком резкости, что бинокль жалобно скрипнул.
— Пельмень, — сказал он напряженным, каким-то даже звенящим голосом. — Пельмень!
— Чего ты? — перепугался приятель.
— Пельмень… ты когда-нибудь видел, чтобы корова на задних лапах ходила?
— Конечно! Нет, обожди… Как — корова? — Пельмень напряженно размял ухо. — На двух ногах? Ты чего, с дуба рухнул?
— Сам ты… Гляди туда.
Пельмень вытянулся, приложив ладонь к глазам. За поворотом реки поднимался луг, на краю которого темнел гребень хвойного леска. Действительно, на дальнем конце луга виднелось что-то, напоминавшее пасущуюся корову.
— Ну… вроде, да, корова, — пробормотал Пельмень. — И что?
— На задних ногах ходит, ты понял? — закричал Пакля. — Вот, вот опять, смотри!
— Да я ничего не вижу! Дай скорей линзы! — занервничал Пельмень.
— Обожди… — Пакля все наводил резкость, но никак не получалось. — Вот, вот опять!
