— И в чем разница?
— Убивает тот, кто принимает решение, — тихо сказал Самурай. — А снайпер — просто инструмент.
— Я — как кирпич, которым проломили голову, — доверительно признался Гоблин. — Кирпич ведь не виноват?
Все усмехнулись, соглашаясь с метким сравнением.
Антону вдруг стало противно слушать, как эти люди изощряют свою фантазию в попытках оправдаться друг перед другом. Ему не хотелось влезать в этот разговор, но он все же не выдержал.
— А если мы все не виноваты, — сказал он, — тогда чего же мы прячемся? Пойдемте за ворота, погуляем по городу. Если поймают, скажем, не мы решение принимали.
— Ты чего это? — удивленно проговорил Сержант.
— А ничего! Если уж мы сегодня сделали дело, то нечего придумывать и называть себя инструментами. Гоблин — убийца, а не инструмент. И мы все — точно такие же!
— Похоже, ты сегодня хорошо головкой стукнулся, — хмыкнул Обжора. — Никому так не досталось.
— Просто противно вас слушать. Вы боитесь вслух сказать: да, мы сегодня убили человека, который лично нам ничего плохого не сделал. Мы сделали это для того, чтоб избавиться от своих неприятностей. Мы и дальше будем также делать: выполнять любую команду, лишь бы решить свои проблемы.
Он замолчал, потому что наткнулся на откровенно злой взгляд Самурая.
— Тебе что-то не нравится? — с угрозой спросил он. — Можешь хоть сейчас завязать с командой. Можешь опять зажить «честно». Где-нибудь в Бурятии или Средней Азии, на исправительно-трудовом стройкомбинате. Какого черта ты здесь делаешь, такой совестливый?
— Я не буду завязывать с командой, — сказал Антон, отвернувшись. — Просто я в отличие от вас не боюсь признаться, что зарабатываю свою безопасность за чужой счет.
— Ну, насчет безопасности ты преувеличиваешь, — заметил Обжора. — Безопасностью здесь и не пахнет.
Неподалеку послышались чьи-то мягкие шаги. Все затихли, удивленно переглянувшись. На освещенном пространстве вдруг возникла фигура Сергеева.
— А я-то думаю, куда вы подевались? Что вы прячетесь, как школьники от учителя? Попросили бы — я бы вас в столовую пустил. Я же понимаю, после такого дела надо разрядиться.
— «Фестиваль» будет? — незамедлительно поинтересовался Гоблин.
— Не раньше, чем через месяц, — ответил Сергеев. Он нагнулся, поднял с земли пустую бутылку.
— А это где взяли?
— В магазине, — ответил Самурай.
Сергеев хмыкнул, отбросил бутылку в сторону.
— О чем спорим? Вас за километр слышно.
— Да все о том же, — с досадой ответил Самурай, злобно взглянув на Антона. — Наш кибернетик очередную воспитательную беседу проводит. Воскресная проповедь на тему «Как убить человека и не остаться виноватым».
